Молодой русский писатель из Башкирии Михаил Чванов пришел в отечественное аксаковедение в конце 60-х годов ХХ века, в годы экзистенциального осмысления русской литературой современной действительности и поисков своих национальных и религиозных корней. К этому времени в аксаковедении уже появилось первое в советском литературоведении фундаментальное исследование творческого пути С.Т.Аксакова, сделанное С.И.Машинским; пользовались заслуженным читательским успехом яркие публицистические очерки в защиту аксаковских мест В.А.Солоухина; были опубликованы кропотливые краеведческие изыскания о семье Аксаковых и ее окружении в Башкирии и Оренбуржье известных уфимских краеведов Г.Ф. и З.И.Гудковых. Так что Чванов пришел не на пустое место. Но он, может быть, острее других почувствовал, что пришел на руины не только усадеб и храмов, но и всей русской православной культуры; и начал вместе с другими упорно разгребать завалы.
Первой его книгой аксаковской тематики стала небольшая по объему брошюра “Аксаковские места в Башкирии”, вышедшая в Башкирском книжном издательстве в 1976 году, где молодой автор поделился своими впечатлениями от поездок по местам, описанным в “Детских годах Багрова-внука” и “Семейной хронике”. Характерно, что уже тогда Чванов сумел найти такой тон, такие слова и такой угол зрения на это запустение, что вызвал у читателей разного уровня не гнев и уныние, не желание найти виноватых, а гордость за свое прошлое и стремление привести его в достойный вид. Главным достоинством этой книги было то, что она, подобно колоколу, пробудила многие души от духовной спячки и равнодушия к своему прошлому.
Следующим шагом в постижении аксаковского наследия стала для Чванова серия предисловий к книгам С.Т. и И.С.Аксаковых, выпущенных Башкирским книжным издательством в серии “Золотые родники” с 1977 по 1986 годы. Душой этой серии был неутомимый исследователь и пропагандист русской литературы о Башкирии М.Г.Рахимкулов, открывший много малоизвестных и несправедливо забытых произведений русскоязычных авторов. В своих предисловиях к книгам С.Т.Аксакова “Детские годы Багрова-внука”, “Семейная хроника” и “Записки ружейного охотника Оренбургской губернии” Чванов, знакомя читателей второй половины ХХ века с географией аксаковских произведений, в то же время ненавязчиво вводил их в мир аксаковских идей, показывая их актуальность и глубину. Так, в годы тревожно вставших перед советским обществом экологических проблем Чванов обратил внимание читателей Аксакова на его природосберегающие идеи: “И самое поразительное, что еще в то время, в век первозданной, почти еще не тронутой человеком природы, /…/ он — одним из первых на планете!- поднял свой тревожный голос в защиту окружающей среды” (6, 9). В 1983 году в предисловии к “Семейной хронике” Чванов уже вплотную подошел к одному из краеугольных камней православной культуры — устоям русской патриархальной семьи. Не имея возможности открыто пропагандировать христианские ценности в атеистическом обществе, он, тем не менее, в пору глубокого кризиса светской семьи высказался достаточно твердо и ясно в пользу идеалов семьи православной: “… в семье, как и в нравственности вообще, есть те непреходящие ценности, то есть ценности, которые не меняются, которые не должны меняться от времени, независимо от меняющихся общественных отношений…” (9, 13). Прекрасно понимая, что понятие “патриархальность” уже в ХIХ веке несло оттенок отжившего, а в советское время связывалось уже напрямую с реакционностью, Чванов в этом вопросе обратился за поддержкой к авторитетам А.П.Платонова и Л.Н.Толстого, Ю.В.Трифонова и писателей-деревенщиков. Сам же он дал такую формулировку патриархальности, к которой наше общество стало подходить только сейчас, пережив в 90-е годы самые бесчеловечные эксперименты над семьей: “Может быть, патриархальность — это культура семьи, во главе которой стоял и стоит трезвый, добрый, справедливый и строгий — последнее не менее необходимо — отец” (9, 13). Говоря о взаимодоверии, взаимоуважении и взаимоподчинении интересов в семье Багровых, изображенной Аксаковым, Чванов подразумевал под этим идею соборности, занимавшую важное место в идеологии славянофильства. Все это, разумеется, не умаляло роли матери, но, как писал Чванов, только давало ей “направленную определенность” (9, 14). К сожалению, даже сейчас эти идеи имеют немало противников. Не случайно, что в недавно нашумевшем фильме А.Звягинцева “Возвращение” наибольшее недоумение и неприятие вызвал патриархальный образ сурового отца. Наметки нравственно-философской концепции семьи в творчестве С.Т.Аксакова, сделанные Чвановым в предисловии к “Семейной хронике” получили дальнейшее развитие в его последующих статьях в 90-е годы.
Ярким событием в отечественном аксаковедении стал выход в 1990 году в московском издательстве “Современник” книги Чванова “Если не будете как дети…”, продублированной в 1991 году с небольшими добавлениями Башкирским книжным издательством под заглавием “Корни и крона”. Приуроченная к 200-летию со дня рождения С.Т.Аксакова, эта книга вобрала в себя все лучшее из публицистических статей и очерков Чванова, посвященных роли семьи Аксаковых в отечественной культуре. Новым в этой книге по сравнению с предыдущими работами на эту тему стал не только широкий охват наиболее значительных деятелей русской культуры ХVIII-ХХ веков, связанных с Башкирией и Оренбуржьем непосредственно или через семью Аксаковых, но и, главным образом, глубокий и всесторонний анализ причин взлетов и падений русской православной культуры последних 200 лет. В качестве главного мерила в своих изысканиях Чванов избрал семью Аксаковых, признанную еще в ХIХ веке многими современниками своеобразным нравственным эталоном.
