Потрясения ХХ века, обрушившиеся на Россию, были вызваны не только политическими и экономическими причинами, но и глубокими духовными сдвигами, вызвавшими брожение и смуту в душах и умах россиян. Первая волна новых преобразований в конце ХХ века побудила целый ряд отечественных мыслителей обратиться к опыту прошлого, чтобы извлечь из него уроки на будущее. Одним из таких мыслителей был уфимский писатель Михаил Чванов. Всматриваясь в начале 90-х годов в прошлое Уфы и Башкирии, разбираясь в скрещении судеб Аксаковых, Нестеровых, Рычковых и других памятных отечественной культуре фамилий, он, как геолог на плохо исследованной местности, находил новые, скрытые под толщей напластований сокровища взлетов таланта и духовных прозрений, пропасти нравственных падений целых поколений и покрытые травой забвения некогда прекрасные и чистые озера народных обычаев и вековых моральных норм.
Насколько правомерным был такой подход к наследию семьи Аксаковых? Думается, что наряду с чистым литературоведением, исследующим только историю и поэтику литературы, имеет право на существование и комбинированный, общекультурологический метод, примененный Чвановым, поскольку общемировой опыт развития наук свидетельствует о том, что многие открытия достигаются на стыках самых разнообразных направлений научных и художественных исследований. В отличие от набиравшего в те годы популярность постмодернистского подхода к культуре, Чванов в своих исследованиях опирался на традиции народной нравственности и русского православия, очищенного от имперского официоза и обогащенного опытом искушений ХIХ и испытаний ХХ веков. В этом сказалась равновеликость личности писателя его таланту. В смутное время перемен, когда многие художники превратили свои способности в товар, подчас даже опасный для его потребителей, Чванов осознал свой дар как ответственность перед прошлыми и нынешними поколениями в плане поддержания и укрепления морального духа народа, без которого он превращается в одичавшую толпу. В этом он наследник великой учительской традиции русской литературы, идущей от митрополита Иллариона и протопопа Аввакума до А.И.Солженицына и В.Г.Распутина.
Жанровая размытость книг Чванова “Если не будете как дети…” и “Корни и крона”, в которых лирические зарисовки перемежались с научными изысканиями, а история литературы соседствовала с экологическими памфлетами, ввела их в русло русской культурной традиции, отличающейся от европейской большим жизнеподобием. Там, где европейская наука и искусство пытались разъять действительность на отдельные, удобные для изучения части, русские ученые и художники пытались воспроизвести и осмыслить целое. Поэтому Чванову близок С.Т.Аксаков с его наукообразными в части охоты и рыбной ловли и одновременно очень искренними и поэтически тонкими мемуарами. Потому-то он отдал предпочтение свободной манере изложения “Дневных записок…” путешествия по Южному Уралу солдатского сына академика И.И.Лепехина, так шокировавших в ХVIII веке тогдашних академиков, сожалея при этом, что “в большинстве своем не по этому свободному языковому пути пошла современная научная литература. Она все больше и больше пишется по принципу: чем более не по-русски, чем более непонятно, тем, мол, “ученее” и “научнее”” (11, 102).
Размышляя о сегодняшнем дне воспетой С.Т.Аксаковым реки Белой, Чванов с тревогой заметил, что мы все чаще приходим на ее берега со словом “борьба”, словно забыв о том, что “борются только со злом, а бороться с добром, с корнями своими, с природой, с неразрывными связями с великим космосом — это что-то вроде сумасшествия. А у нас теперь даже самое мирное и святое — не уборка урожая, а борьба за хлеб” (11, 106). Страна Аксакова для Чванова — это “красота умиротворения, согласия, сочувствия, созвучия, сопонимания” (11, 107). Эта красота противостоит гнетущей красоте созидания, которую последние два столетия на все лады восхваляли певцы капитализма и социализма. Строительству искусственного мира, приведшего человечество к концу ХХ века к системному кризису и глобальной экологической катастрофе, писатель противопоставил идеи человеческого созвучия с природой двух его знаменитых земляков С.Т.Аксакова и М.В.Нестерова. Целостный взгляд на мир позволил Чванову еще в начале 90-х годов в очерках о семье Аксаковых, собранных в книгах “Корни и крона” и “Если не будете как дети…”, сделать тревожные выводы о связях экологической катастрофы с моральным упадком общества: “Любая река гибнет,- писал он,- когда гибнут или отравлены родники, ее слагающие. Гибнет душа народа, когда мы перестаем питать ее из древних источников, более того — когда мы начинаем сознательно или бессознательно отравлять их” (11, 131-132). Творческое наследие семьи Аксаковых оказалась для него тем источником, который способствовал возрождению традиционной отечественной культуры. Завершая один из очерков книги “Если не будете как дети…”, Чванов вопрошал: “Неужели из миллионов поклонников С.Т.Аксакова не найдется ни один истинно деятельный человек, кто смог бы начать дело об увековечении памяти этих великих патриотов, редкой, исключительной совести и честности писателей и общественных деятелей?..” (11, 218). Через несколько лет, не дождавшись желающих, он взвалил эту ношу на себя.
