В 1992 году Чванов стал директором Мемориального дома-музея С.Т.Аксакова в Уфе, приняв тем самым на себя ответственность за сохранение и пропаганду аксаковского наследия в Республике Башкортостан и за его пределами. В это же время был образован Аксаковский фонд, ставший составной частью Международного фонда славянской письменности и культуры, который тоже возглавил Михаил Андреевич. Все это позволило ему не только найти точку опоры в нелегкий для него период жизни, но и привлечь к творческому освоению богатого аксаковского наследия общественность Башкортостана, России, ближнего и дальнего зарубежья.
К своему 50-летию писатель пришел с горькой и выстраданной книгой “Время Концов и Начал”, выпущенной уфимским издательством “Китап” в 1994 году. Два эссе в ней были посвящены С.Т. и И.С.Аксаковым. “Быль о великом семьянине” вобрала в себя в заново переосмысленном виде прежние работы Чванова о “Детских годах Багрова-внука” и “Семейной хронике” С.Т.Аксакова. В смутные годы перестройки, когда распался Советский Союз, рушились социальные институты и идеология, когда над страной нависла угроза новой гражданской войны, Михаил Андреевич увидел не только время Конца и советской эпохи, и ложно понятых идеалов Просвещения, и светского гуманизма, и многих других иллюзий; но и время Начал возрождения религиозных и нравственных традиций народов Евразии. “С.Т.Аксаков /…/ дал нам понять,- писал Чванов,- что только в крепкой семье и семейных отношениях с природой возможно наше будущее” (3, 224). Рассматривая семью как микромодель общества, Чванов вслед за А.П.Платоновым подчеркнул ее универсальность для любых эпох. В годы всеобщего упования на успех реформ он писал о неизменных базовых ценностях семьи, таких, “как непререкаемый авторитет отца, взаимодоверие и взаимоуважение, взаимоподчинение интересов, но и место в семье каждого члена семьи, как и в обществе” (3, 196). Эту модель, далекую от сегодняшней действительности, Чванов иллюстрировал примерами из аксаковских произведений и взаимоотношений С.Т.Аксакова со своими детьми. В эссе “Быль о великом семьянине” он противопоставил духовное и физическое раскрепощение женщины ложно понятой ее эмансипации. Еще со времен В.Г.Белинского эмансипация воспринималась как разрушение патриархальных устоев. Этому искажению женской сути в ожесточении и гипертрофированном лидерстве Чванов противопоставил женские образы в произведениях С.Т.Аксакова, реальную жизнь его жены Ольги Семеновны и внучки Ольги Григорьевны. Лишь после тщательного и подробного анализа механизмов гармонии патриархальной семьи Чванов вывел свои рассуждения на идеи соборности и всеединства. Очищая от многочисленных наветов наследие славянофилов, Михаил Андреевич увидел в них не защитников реакционной крепостнической утопии, а честных русских людей, болевших за свой народ, стремившихся преодолеть раскол нации и видевших в осонове отечественной культуры не эгоистический индивидуализм, а семейное или хоровое начало. И хотя Россия пошла иным путем, ни в ХIХ, ни в ХХ веке не прислушавшись к голосу славянофилов, многие их идеи получили дальнейшее развитие и принесли плоды другим народам и государствам.
Восстановлению Димитриевского храма в селе Надеждино Белебеевского района Башкирии была посвящена статья Чванова “Крест мой?..”, опубликованная в №4 журнала “Наш современник” за 1997 год. Эта статья не только о восстановлении храма, но и о возрождении веры в людских сердцах. Впервые оказавшись в Надеждино весной 1969 года, корреспондент молодежной газеты Михаил Чванов каким-то чудом предотвратил намеченный через неделю взрыв местной церкви, связанной с именем Аксаковых. С тех пор этот храм стал одним из основных дел и забот его жизни. Храм объединил людей разных национальностей и вероисповеданий во время надвигающегося всеобщего разъединения. Не все, кто помогал или мешал его восстанавливать, представляли нравственно-религиозное значение семьи Аксаковых. Иначе одни испугались бы ответственности данной затеи, а другие — стали ожесточеннее сопротивляться. Когда же общими усилиями этот скромный сельский храм был восстановлен, Чванов посчитал “актом великого нравственно-исторического значения, что церковь во имя святого великомученика Димитрия Солунского, в которой крестили великого русского, в венах которого текло больше тюркской, чем славянской крови, восстанавливало правительство Башкирии” (7, 223). В этом, по мысли Чванова, сказалась геополитическая реальность евразийства, в которой вот уже не одно столетие на стыке Европы и Азии живут в согласии тюркские и славянские народы. Важным моментом для Чванова явилось то, что семья Аксаковых, соединив в своих жилах тюркскую и славянскую кровь, была глубоко православной. В этом он тоже усматривал геополитическую реальность евразийства, приводя примеры истории взаимоотношений Древней Руси и Золотой Орды: “Золотая Орда, выдвинувшись на Запад и на время географически поглотив Русь, спасла от унижения Православие” (7, 227). Восстанавливая храм на стыке Европы и Азии для немногочисленных деревенских старушек, переживших коллективизацию, войну, послевоенное лихолетье и все последующие эксперименты над российской деревней, писатель задумался о своем истинном предназначении на Земле, потрясенно осознав, что его Крест в этой жизни — “возродить из руин Божий храм и тем самым дать последнюю радость этим великим русским женщинам, которые и есть Россия…” (7, 217).
