«Тревога!..»
Взревел один танковый мотор… Другой… Роща наполнялась грохотом, было слышно, как один за другим, словно взрываясь, заводятся моторы. А они стояли посреди лунного поля и растерянно смотрели друг на друга.
Откуда у нее эти глаза, словно раны? Теперь Горохов готов был поверить, что именно в них осталась его несбывшаяся судьба. Несколько мгновений он смотрел в темные от слез и немого вопроса глаза, словно старался запомнить их навсегда, потом резко обхватил ее голову шершавыми ладонями — и крепко и больно поцеловал в губы. И, все еще не выпуская из рук мокрых щек, горько и хрипло выдохнул:
— Прости меня и… прощай!»
В этом рассказе всё пронзительно, всё проникает в самую сердцевину сердца. И училка, которая не может не думать о том, что где-то на планете Земля каждый день кого-то убивают, каждый день идёт война, не тут, то там, не здесь, так где-то ещё… И Горохов, у которого сорвалось такое желанное свидание, и Бог весть, вернётся ли он сюда, в эти места, к этой девчушке, о которой продолжает думать… И застенчивые ребятишки, восхищённые неожиданным появлением танков… И сельские жители, которые «пили в этих деревеньках — и со счастья, потому что не умели радоваться, и с беды, потому что трезвыми стеснялись поделиться горем, а одному ходить с ним невмоготу»…
Рассказ «Сыпались листья» написан сорок лет назад. Сейчас так не пишут. Но так надо писать! И так будут писать русские люди, русские писатели! Потому что литература, которая не высекает из глаз читателя слезу — будь то слеза жалости, горя, радости или восторга — не вполне литература. Она может быть полезна и информативна, но это не высший разряд литературы, не то, о чём писал Александр Сергеевич: «Порой опять гармонией упьюсь, над вымыслом слезами обольюсь…»
Ну какая информативность в рассказе «Голос в тумане»? Человек пошёл купаться в море и вдруг напал туман, и он не знает, куда плыть. Но кто-то, оставшийся на берегу, проследил за ним и волновался за него, как бы он не поплыл в тумане не туда куда надо, не уплыл далеко от берега. Короткий, тонкий рассказ о том, что мир не без добрых людей, и при всей мировой чёрствости ещё есть кто-то, кто увидит, что вы можете попасть в беду, кто постарается спасти вас.
Писатель дурной, озлобленный, пишет дурных и озлобленных людей, из которых, по его дурному и озлобленному мнению, состоит весь мир. Таких писателей сейчас много, и именно они почему-то остаются в фаворе у издателей. Хотя, мне кажется, читатель устал от них. Читателю вновь нужно, чтобы к нему заглянули в душу, развернули самые тонкие и потаённые лепестки его души. И, может быть, нашли бы там клады, как в рассказе «Находят клады», в котором автора пронзает мысль о том, что находят эти кубышки с золотом люди счастливые, а прятали это когда-то люди несчастные, боящиеся, что отнимут последнее.
Вот и сейчас люди старательно прячут внутри себя остатки человечности, будто боятся, что кто-то придёт и отнимет.
Чванов находит именно эти клады, но не для того, чтобы отнять, а чтобы показать всем: вот, что таится в самой глубине человеческой души, вот, что спасает мир до сих пор!
Эта главная человеческая драгоценность бережно оберегается в душе самого писателя. Именно благодаря ей Чванов не утратил чистоту своей прозы, и если сравнить его рассказы тридцатилетней давности, с написанным, к примеру, совсем недавно рассказом «Плывущие по Реке Времени», увидишь, что автор ничуть не изменился в своём лирическом, чистом и светлом понимании мира. И его интонации всё так же завораживают лёгкой грустью, музыкой свежего воздуха, прозрачной речной воды, голубого неба, добрых человеческих глаз.
Рассказ 2007 года «Французские письма» написан в той же манере, в той же традиции, что и «Свидание в Праге». Это подлинная любовная лирика. Такая, о которой давно соскучились все, у кого есть душа. Страшно хотелось бы, чтобы произведения Чванова о любви были бы экранизированы. Это хоть чуть-чуть спасло бы современный кинематограф, сокрушительно проваливающийся в пучину бесчисленных и бессмысленных спецэффектов. Скоро и само понятие «искусство» нужно будет менять на «спецэффекты». И о деятелях искусства говорить: «деятель спецэффектов», «заслуженный работник спецэффектов Российской Федерации», «мастера спецэффектов»…
Но жизнь никогда не превратишь в спецэффект! Жизнь по-прежнему строится на любви и смерти, человеческих радостях и страданиях. Таких, какие нам показывает замечательный русский писатель, живущий в Башкирии.
Михаил Чванов не так давно отметил шестидесятилетие. Для прозаика это время наибольшего расцвета творческих сил, и верится, что в ближайшие годы из-под его пера выйдут еще более замечательные и значительные произведения. Будут гореть и будут греть его печи! Хочется верить, что в России вновь появится вдумчивый, сопереживающий читатель, который прочтет и по достоинству оценит книги Чванова.
