Михаил Чванов

Лестница в небо

Лестница в небо

Аксаковский фонд, Салаватская епархия РПЦ, Уфимский поисково-спасательный отряд МЧС России, национальный парк «Башкирия», заповедник «Шульган-таш» и телепрограмма «Следопыт» Башкирского спутникового телевидения организовали уникальную экспедицию, посвященную 50-летию первого спуска в пропасть Кутук-Сумган и 25-летию МЧС России

img_2363 (1)

Еще целую неделю во сне я видел себя висящим над бездной в первом, 75-метровом колодце пропасти Кутук-Сумган вниз головой, хотя почти вниз головой полчаса висел не я, а наш «полковой священник» игумен Зосима, настоятель Димитриевского храма в Аксаковском историко-культурном центре «Надеждино», а я, задрав голову, беспомощно наблюдал за ним снизу, со скользкого ледника, пока на помощь к нему не пришел спасатель 1 класса Илья Пахомов, который и выпутал его из веревочной петли-западни. Наконец поднявшись на поверхность, как мне потом скажут, с совершенно синим лицом от прилива крови в голову, отец Зосима скажет: «Спасибо Господу и Михаилу Андреевичу за предоставленную возможность участвовать в этой экспедиции!», а позже, уже освобожденный от альпинистской обвязки и немного отдышавшись, добавит цитатой из «Дневных записок академика Ивана Лепехина, сказанным тем при спуске в  Антониеву пещеру: «Но оное место столько стоило нам труда и опасности, что мы многажды о нашем предприятии разкаивалися…»

dsc_0151
Михаил Чванов перед спуском в пропасть.

Но начну сначала. Из полученных мною государственных, общественных наград и литературных премий, нисколько не умаляя значимость их, более всего я, наверное, дорожу почетным знаком «Отличник разведки недр», присвоенным мне 50 лет назад, 21-летнему выпускнику филологического факультета, Министерством геологии СССР за руководство экспедицией Башкирской республиканской секции спелеологов и географического факультета БГУ (научные руководители Е.Д.Богданович и И.К.Кудряшов), осуществившей первый спуск в крупнейшую и сложнейшую пещерную систему Урала — пропасть Кутук-Сумган, за два года до того обнаруженную геологами А. Олли и Р. Алксне. Признаюсь, что горжусь этой страницей в своей биографии: за три сезона работы в пропасти, а мы произвели топографическую съемку ее полостей на протяжении около 6 километров, спускаясь во все новые и новые колодцы, ведущие все дальше вглубь Земли, продираясь сквозь шкуродеры, плавая на резиновых лодках по подземным рекам, по несколько суток сменами живя там, я не потерял ни одного человека, но уже следующая экспедиция, Московского университета, закончилась трагически: двое погибших… О непростой истории исследования пропасти свидетельствуют мемориальные доски на скалах над ее жерлом, не случайно, что в туристских проспектах ее называют Пастью Дьявола, хотя я категорически против этого названия.

Мне, тогда начинающему писателю, пропасть Кутук-Сумган дала возможность взглянуть на планету как бы со стороны: в пещерах, может, чисто психологически, иначе идет время, это словно обратный космос. В результате родилась повесть «Лестница в небо», переиздававшаяся много раз и, может, определившая в какой-то степени мою дальнейшую писательскую судьбу.

Идея юбилейной экспедиции родилась не сразу…

Положив шесть летних сезонов на исследование Каповой пещеры (дальних ее горизонтов, куда до сих пор не пускают туристов, где в подземной реке незадолго до этого погиб спелеолог Валерий Нассонов), а затем Кутукских пещер, я не просто остыл к пещерам, заработав в них клаустрофобию, а стал испытывать к ним полное равнодушие, граничащее с отвращением. Может, это чувство бросило меня в противоположную стихию: к кратерам в то время самых грозных действующих вулканов Камчатки: Ключевского (4850 м), Безымянного, Плоского и Острого Толбачиков. Потом один из четверки папаницев, академик Е. К. Федоров и легендарный полярный штурман, высаживающий папаницев на полюс, В. И. Аккуратов попросили меня организовать экспедицию по поискам пропавшего в 1937 году при перелете из СССР в США через Северный полюс самолет С.  А. Леваневского. Потом… Много еще было разных непростых дорог, и меня не покидает неуютное чувство, что они, может быть, увели меня от главного, что я не оправдал наказа моего духовного наставника в литературе большого белорусского писателя Василя Быкова, написавшего мне в пору навешивания на меня различных ярлыков и в пору его глубокой опалы: «Не слушайте там всяких… Вы можете. Многое можете. Только не надо растрачивать себя по пустякам, соберитесь силами и напишите что-нибудь значительное, емкое и глубокое». Чем я только не занимался и не занимаюсь, отрывая себя от главного! В то же время, кто знает, что у человека главное? Меня не может не заставить задуматься, что читатель уже не плачет над тем, что я, умудренный опытом, пишу сегодня, а снова и снова возвращается к моим ранним вещам, таким, как рассказ «Билет в детство. Что-то я потерял в этих экзотических дорогах, может, главное.

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top