Михаил Чванов

Рассказ «Французские письма — Рассказ со счастливым концом»

 

«Здравствуй!

Я был на Троицу в храме, где ты крестилась.,. Накосили травы, устали весь пол, уставили храм березками. В записке для поминовения я первым вписал имя рабы Божией Серафимы. Отец Петр спрашивал о тебе. Зная разницу в четыре часа, я, как и ты, подсчитывал, когда ты придешь в храм, и постоянно думал о тебе, почему-то зная, что и ты в это время думаешь обо мне.

Ты знаешь, я неожиданно обнаружил, что стал равнодушным к мясу. Как купил тогда до твоего приезда, так и лежит в морозильнике…

Прости меня за все и не чувствуй себя виноватой. Ты святой человек, и ты это должна знать».

 

«Здравствуй!

Я отнюдь не святая. Я не обижаюсь, ты имеешь право на иронию. Хотя я вижу, что если и ирония, то с горечью…»

 

«Здравствуй!

В моих словах не было никакой иронии. Ты на самом деле святая, и мне стыдно перед тобой за свой скулеж, потому как тебе труднее, чем мне.

Ты пишешь: «Я рада, что ты есть на свете». Все бы хорошо, но дело в том, что меня по сути уже снова нет на свете, одна лишь личина, по крайней мере снова такое чувство.

Да, я вроде бы не слабый духом человек, но всему, видимо, есть предел. Я благодаря тебе снова обрел смысл жизни. Но это оказалось для меня губительным миражом, а ты не зная, что это для меня значит, нет, теперь я уверен, наоборот, зная, что это для меня значит, какое-то время поддерживала этот мираж. Сначала я готов был тебя проклясть, когда узнал, что ты скрыла от меня, что ты замужем. А сейчас я понял, что это была своего рода святая ложь, чтобы не оттолкнуть меня, понимая, что, может, только ты в то время удерживала меня на этом свете. И никакой твоей вины передо мной нет. И повторяю: то, что ты святой человек, я писал совсем без иронии. Ты пишешь, что даст мне тепло кто-нибудь из моих милых дам. Но кроме всего прочего дело в том, что никто из них не говорил мне о ребенке. В конце концов это не самое главное, был или не был бы у нас с тобой ребенок, но твое бессознательное неоднократное признание о желании иметь от меня ребенка говорило мне лишний раз, что твое чувство ко мне серьезно, это как бы лакмусова бумажка истинного отношения женщины к мужчине…

Не считай себя передо мной виноватой.

Вчера проезжал мимо дома твоих родителей, было такое чувство, что ты сейчас выйдешь, и я заберу тебя…»

 

«Здравствуй!

Ты мне приснился сегодня ночью. Вижу из окна твоей квартиры (почему-то окна смотрят в противоположную сторону, на трамвайные пути): словно половодье, весь овраг затопило, вода, как это бывает в эту пору, мутная, видны лишь вершинки деревьев и некоторых домов. А мы с тобой, взявшись за руки, смотрим с высоты на все это. Будто бы я прилетела без обратного билета и все ломаю голову, как и где купить его. И не помню, что было потом, разбудил телефонный звонок…

Можешь не верить, но я постоянно думаю о тебе. Каждый день смотрю в компьютере почту, хотя самой писать нечего. Почему-то думала, что ты в поездке в эти дни, почти угадала.

А по поводу моей лжи, которую ты называешь святой: все очень просто, я просто боялась, что, узнав, что я замужем, ты сразу оттолкнешь меня, а мне так хотелось тебя увидеть или хотя бы время от времени слышать твой голос. О последствиях я тогда просто не думала. Потому никакая я не святая, я глубоко виновата перед тобой, и нет мне прощения.

Пожалуйста, держись, я не знаю, как тебя утешить, я слишком виновата перед тобой.

Пожалуйста, держись!»

 

«Здравствуй!

Посему ты молчишь? Молчат и все твои телефоны. Пожалуйста, отзовись! Я понимаю, что я тебя должна оставить в покое, но такое чувство, что с тобой что-то случилось. Я набралась наглости, позвонила в приемную. Мне сказали, что ты в дальней командировке. Но почему тога молчи твой мобильник? Пожалуйста, отзовись! Серафима»

 

«Здравствуй!

Сон твой с мутной водой, как говорится, в руку. Когда я раньше видел во сне большую воду, тем более мутную, — всегда к болезни. Молчание мое объясняется тем, что я попал больницу, но не беспокойся, ничего серьезного: запущенная пневмония, повышенное кровяное давление, хотя обычно оно у меня понижено, и нервное истощение. Больничка прочти рядом с домом, через овраг, потому через день убегаю поливать в том числе посаженные тобой цветы, (наверное, только они дают мне какое-то ощущение дома, я уже привыкаю к чувству, что живу в чужой квартире, подумываю отдать ее племяннице, по крайней мере прописать ее, по новым демократическим российским законам это называется не пропиской, а регистрацией, она вышла замуж и ждет ребенка), а сегодня вот, в воскресенье, добрался и до редакции и прочитал твои письма. Пока мне удается держать в тайне мое нахождение в больнице, впрочем, через несколько дней я надеюсь выписаться, на телефонные звонки на работе по моей просьбе отвечают, что я в заграничной командировке, и меня никто не беспокоит.

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top