Повесть «У перевала»

На Сашу такой же плотной стеной навалилось отчаяние. Что делать, если не знает, что делать, Чернов, за плечами у которого столько дорог, в которого он безраздельно верил, которому безраздельно доверял? Что делать? Сквозь лепивший снег Саша почувствовал, что плачет. Он вдруг понял, что ему легче было бы решать, если бы не было Чернова. Если не знает, что делать, даже Чернов, что же делать ему, совсем неопытному?.. Саша видел, но не мог, не хотел признаться себе, что Чернов принципиально не хочет брать на себя никакую ответственность.

Вместе с растерянностью на какое-то мгновение к Саше пришла ненависть к Чернову, но она тут же потонула в захватившей все его существо волне одиночества и отчаяния.

Что же делать? Только сейчас к нему пришло чувство неотвратимой беды. Его больше потрясла, пожалуй, даже не гибель Шарова, а непонятное для него решение Чернова отгородиться от всего, ведь Саша не просил его взять на себя ответственность, он просил у него лишь совета.

Саша понимал, что самое лучшее сейчас — возвратиться назад, к лесу, там тише, но как дойти до леса навстречу такому ветру?.. К ручью Могильному?..

Ущелье соблазняло близостью леса, а главное, тем, что идти туда по ветру, но он никогда там не был… Но тут налетел новый шквал, и Саша замахал руками:

— Направо вниз, к лесу!.. В ущелье!.. Направо вниз, к лесу!

Он даже удивился, как все послушно повиновались ему и торопливо, то и дело падая на четвереньки, стали спускаться по кустарнику вниз. Саша понимал, что ему — от беды подальше — нужно идти первым, обязательно первым, но он боялся, что кто-нибудь отстанет и останется на этом страшном взлобке. Он хотел попросить Чернова, чтобы тот присмотрел за отстающими, но Чернов, уже тоже, правда, не бегом, а размеренно, выверяя каждый шаг, шел вниз по склону. Олю Векшину плохо слушались, и Саша, вместо того чтобы идти вниз первым, вынужден был торопить отстающих, и спускались вниз по склону, путаясь в колючем кустарнике, кто как мог, вразнобой. Надо было сначала собрать всех вместе, с запозданием подумал Саша, надо хоть сейчас собрать всех вместе, но ветер глушил голос и его больше никто уже и не слышал, и не слушал.

Лес уже был недалеко, да и ветер ниже по склону стал немного тише, Саша старался уследить, чтобы никто не отстал, он пытался найти глазами Олю Векшину, чтобы она на время остановила впереди идущих, чтобы наконец собраться всем вместе, как вдруг, нелепо взмахнув руками, куда-то провалился шахтер из Донбасса Александр Лужанский.

«Там же скалы!» — с ужасом вспомнил Саша карту.

Все сразу остановились. Саша бросился вперед. Он понимал, что если он сейчас не соберет всех вместе и не пойдет первым, случится еще более страшное. И он бросился вперед.

Он осторожно заглянул вниз, куда провалился Лужанский. Там была крутая, почти отполированная стена. Саша отпрянул назад, но снизу, откуда-то совсем рядом, послышался крик, и Саша снова заглянул за обрыв.

— Я здесь…

Лужанский, как говорят в таких случаях, в сорочке родился: в скале был небольшой, поросший кустарником уступ, и он чудом, даже сильно не поцарапавшись, свалился как раз на этот уступ.

— Сможешь немного подождать? — крикнул ему Саша.

— Смогу!.. Занимайся пока другими…

— Останьтесь с кем-нибудь пока здесь! — крикнул Саша шед­шему до этого вместе с Лужанским Заречному. — Я соберу всех в лесу, разведу костер и вернусь. — Мельком он заметил, что Чернов — в руках у того уже была подобранная где-то суковатая палка, которой он теперь осторожно проверял путь впереди себя, — спускался к лесу в середине группы.

— Саня!.. Мы сейчас спустим тебе веревку!.. Мы сейчас вытащим тебя!.. — развязывая рюкзак, кричал вниз Лужанскому Николай Заречный, они вместе приехали из Кадиевки.

— Коля… не надо!.. — отозвался снизу Лужанский. — В спешке засыпете меня камнями… Свалитесь сами… Когда устроитесь… Когда разведете костер, вернетесь…

— Хорошо, Саня! — крикнул вниз Заречный. — Разведем костер и сразу же вернемся. Ты продержишься?

— Продержусь, — слабо отозвалось снизу. — За меня не беспокойтесь, я продержусь…

Спуск к ручью оказался намного длиннее, чем предполагал Саша. На него ушло больше часа. «Зря я сюда, надо было возвращаться назад, к лесу», — снова мелькнула запоздалая мысль.

Наконец-то впереди был лес, но здесь Сашу ждал новый удар — дальше вниз по ущелью дорога была отрезана. Доселе — он знал — небольшой, ручей Могильный теперь могучим ревущим потоком, несущим камни, ветви деревьев, ударял перед ними в отвесную стену и отрезал путь вниз по долине.

Другая беда: он насчитал с собой из пятидесяти трех человек только двадцать, в свистящем, крутящемся дьявольски снегу он не заметил, когда отстали остальные. От Оли Векшиной было мало толку, она ослепла от снежной метели и теперь растерянно тыкалась между людьми и деревьями.