Михаил Чванов

Повесть «У перевала»

Вернулись из леса ребята — кто с большей, кто с меньшей охапкой хвороста или просто сырых веток — и опять сразу же бросились к костру. Но этого хвороста было мало, чтобы продержаться до утра. Сколько Саша Сафронов ни просил, никто больше не пошел за дровами. И он понимал, что сейчас даже бессмысленно призывать кого-то идти за Лужанским. А товарищ Лужанского Заречный ушел с Петренкой. Идти одному — один он не вытянет и опять потухнет костер.

У костра всем места не хватило. Греться приходилось по очереди. Хворост катастрофически убывал. Саша Сафронов пошел за дровами один, за ним потянулся электросварщик Виталий Балушко, несмотря на помороженные руки, — давно, еще в зеленой юности, он опалил их при аварии газопровода, и с тех пор они мерзли у него даже при плюсовой температуре, иногда по утрам он даже шел в перчатках, и не было ничего удивительного, что теперь он поморозил руки одним из первых,

Когда Саша вернулся, костер уже опять потухал. Снег перестал, и резко похолодало. Кто сумел пробиться к костру, стояли вокруг него плотным кольцом и не пускали более слабых, и Саша — руки у него были заняты сучьями — видел, как не могли пробиться к огню женщины. Они умоляли пустить к костру — хоть на несколько минут, хоть отогреть руки, но люди, обступившие костер, молчали.

— Ради детей… У меня их двое… Ради детей! —униженно хватала за рукав Николая Редькина Рая Пояркова.

Редькин молчал. Осторожно, но упорно освобождался от ее рук.

Тогда Майя Круглянская попыталась протиснуться между ним и Сердюком, Сердюк, еще так недавно ухаживавший за ней, толкнул ее, и она чуть не упала на остро торчащие из снега камни.

— Ты что? — только и выдохнула она.

— Сучья таскала? — огрызнулся Сердюк. — Сучья таскать — так некому.

— Ты что делаешь?! — Саша Сафронов бросил в снег принесенный хворост.

— Иди ты! — оттолкнул его Сердюк. Он был намного старше и сильнее Саши.

Махнув в бессилии рукой, Саша принялся ломать через колено сучья, Николай Редькин торопливо, чуть не выхватывая у него из рук, неумело и неэкономно толкал их в огонь.

Подошедший Виталий Балушко видел все это, он положил свой хворост в стороне, но топорика, с которым ходил в лес, с хворостом не оставил, молча наломал охапку пихтовых веток, молча протиснулся к костру. Руки плохо слушались его.

— Ну-ка, — спиной оттиснул назад нескольких мужиков, топорик у него был в руке, положил пихтовые лапы рядом с костром. Снова пробившись через круг, постелил на них свой спальник, одну за другой протащил через огрызающийся круг девушек, усадил на спальник и только после этого принялся рубить принесенный им хворост.

Ночь была страшной. Она была страшной и мыслями. Что будет завтра? Что с остальными?

Больше никто Сашу Сафронова не слушался. Валерий Сердюк съел последнюю банку консервов, которая оказалась у него в рюкзаке.

— Каждый теперь выживает, как может, — бросил он в лицо Виталию Балушке, который попытался остановить его, — У них — дети!.. У меня тоже дети!.. Дурак, не пошел с Петренко и Черновым. С этим детским садом загнешься. Поиграли в романтику, а чуть что — порастеряли все: и палатки, и топоры, и продукты. Зато гитару вон притащили. А теперь с ними еще делись… Вот где твой рюкзак… где? — кричал он в лицо Майе Круглянской. — Почему я должен отдавать тебе свой свитер?..

В рюкзаке Майи Круглянской был так нужный сейчас спирт. Там были и ее спальный мешок и кое-что из продуктов. Рюкзак она бросила при спуске в ущелье и теперь билась в ознобе на спальнике Виталия Балушко.

— Где твой рюкзак, особа с высокими требованиями?.. Где, я спрашиваю?.. И те, сволочи, белая кость, унесли все продукты! — бросил он в адрес Петренко и Ряженцева.

— А ну успокойся! — прикрикнул на него Балушко. — Где ты на самом деле оставила рюкзак? — присел он на корточки перед Майей Круглянской.

— Не помню… Где-то недалеко… Почти в самом низу… — плача ответила та.

Виталий Балушко ушел на поиски рюкзака и не вернулся.

Наконец пришел рассвет. Метель утихла, но кругом была настоящая зима. Сугробы были почти по пояс, и на людях не было ничего теплого. Немногие имеющиеся спальники вымокли, одежда заледенела.

Саша верил, что скоро должна прийти помощь. Не верить было нельзя — во что-то надо же было верить! Но час шел за часом, а ее не было. Инструкторы из двадцать второй, с приюта Родникового, правда, сразу могут не сообщить — решат, что вернулись на Восточный. Но Чернов… неужели он не дошел?..

Помощь, конечно, придет, но может быть уже поздно. Неужели Чернов не дошел?

Время шло… Всех бил холод. Но помощи не было. Кругом лежали глубокие снега.

6 комментариев

  1. Очень хорошо расписано. Рекомендуется всем, особенно многим коммерческим клубам, водящим «караваны». И главная причина прослеживается, но так и не раскрыта, почему же помощи не было…

  2. Сильная повесть. До прочтения, смотря на годы был как бы равнодушен, мыл давно это было, в другой стране, другие люди, но т.к. собираюсь на 30-й решил для профилактики прочитать. В итоге чуть не орал при прочтении и слезы наворачивались, и ощущение что это всё вчера было(
    Люди оставайтесь людьми!
    Судить конечно сложно, правильнее делать выводы на будущее.

  3. Очень давно, в другой стране, с другими людьми участвовал в тяжелых спасработах. Группа была спортивная, не коммерческая. Но пострадавшего я едва знал. И у меня, пожалуй, не было особого сострадания. Наверно, даже совсем не было. Скорее, было именно равнодушие. При этом было абсолютное понимание, что мы должны вытащить парня. Правда, жизнью мы не рисковали, только здоровьем, просто была очень тяжелая многодневная работа. Никаких сомнений в необходимости этой работы ни у кого не возникало. Думаю, что и риск для жизни не особо бы повлиял на общий настрой.
    Парня вытащили.
    Так что думаю, дело не в равнодушии, а в зашитых в мозг установках, как правильно, и как неправильно.

  4. Написано здорово,так что становится страшно до чертиков .В походах всякое бывало, но всегда знаешь с кем идёшь,и что с собой тащишь…я всегда был за доктора хотя медицинского образования не имею ,но тащил с собой всё что считал нужным. И конечно подготовка, все готовились к походу…ибо мы ходили туда откуда можно не вернутся, вообще…

  5. Тронуло до слез, хожу Акту, к Белухе и к Кайласу. Ситуации разные бывали, горы и природа, я считаю, выявляют то, какая у человека сердцевина. Маски спадают, шелуха облетает… слушать надо свое сердце, свою душу-тебе с ними потом жить… или нежить. Благодарю за сильное произведение Автора

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top