Неужели всего сутки назад у костра все были вместе, были песни, гитара?.. Впрочем, гитара, наверное, действительно была — она сейчас догорала в костре, горела она прекрасно, только, к сожалению, очень быстро и почти не давала тепла. Сейчас, у вновь потухающего костра каждый думал только о своем: Люба Денисова, Рая Пояркова — о детях, которые могут остаться сиротами, Сердюк — о том, что просто надо выжить, плевать ему на этих людей, если они так беспомощны, они все равно погибнут, а не погибнут — он больше все равно их никогда не встретит.
— Надо пробиваться к балагану пастухов, — решил Саша. — Это наверху, на плато. Может, там кто есть. Поддерживайте пока костер, а я схожу. Кто пойдет со мной?
Никто не откликнулся.
Тогда он стал собираться один. И тут поднялся Сердюк.
— Уходишь, начальник? Как те ушли? Нет, я тоже с тобой пойду. А то, как те, умотаешь.
Подниматься по склону было еще труднее, чем вчера. Глубокий снег покрылся коркой. Ледяная одежда при малейшем движении обжигала тело. То и дело приходилось обходить скальные выступы. Под одним из них наткнулись на чуть припорошенный труп. Саша с трудом перевернул его — это был Виталий Балушко. Видимо, вчера, возвращаясь в темноте после безуспешных поисков рюкзака Майи Круглянской, он свалился с этого обрыва…
Метель спрятала все ориентиры, но все-таки Саша Сафронов нашел балаган. Во рту было противно сладко, голова кружилась. Силы совсем покидали его — в отличие от остальных он думал обо всех.
Саша знал: надеяться, что кто-то есть в балагане, — наивно. Пастухи ушли вниз задолго до беды. Он родился в горах и знал, что старые коровы всегда чувствуют приближение непогоды. Но он надеялся, что в балагане будут продукты, какая-то одежда.
Но в балагане оказались люди: пастухи Николай Остроухов и Иван Крайков. Остроухову было двадцать пять лет, а Крайков осенью собирался в армию. В их стаде был только молодняк, бычки не почувствовали изменения погоды, и Остроухова с Крайковым ураган тоже застал врасплох. Они поневоле остались пережидать непогоду в балагане.
Саша перевалился через порог. Неизвестно, сколько он еще продержался бы на ногах, но при виде людей последние силы покинули его, он почти потерял сознание и даже не мог объяснить, что случилось и где искать остальных.
— Ручей Могильный… — шептал он. — Правее скал… Ручей Могильный… Правее скал…
Сердюк тоже толком ничего не мог объяснить, он сразу же забрался на нары под теплый полушубок и моментально заснул.
У пастухов оказалась лишь одна пара сапог — никто не рассчитывал на такую погоду.
— Он все про Могильный толковал. Я пойду, я бывал там, — сказал Николай Остроухов. — Присмотри за этими. — Быстро обулся и, позвав собаку, побежал вниз по склону.
Крайков принялся оказывать первую помощь Саше Сафронову. Саша бормотал что-то бессвязное. Зубы жутко стучали, руки были явно обморожены.
Остроухов, скорее всего, никого не нашел бы, если бы не собака. Она уверенно, с головой проваливаясь в снег, вела вниз по склону, а потом по лесу все три километра. Люди, сгрудившись, стояли у потухшего костра. Остроухов сказал про балаган.
— Где? Веди скорее! — наперебой просили они.
Николай Остроухов был деревенским парнем, и, хотя в балаган к ним часто заглядывали туристы из мимо проходящих групп, он всегда почему-то терялся перед ними, уверенными в себе горожанами. А сейчас они были совершенно беспомощны, он понимал, что их необходимо как-то организовать, но он не умел приказывать.
— Вы как-нибудь вместе, — пытался он их ободрить. — Ничего, дойдем… Тут недалеко… Там печка…
— Печка? Веди скорее! — уже не просили — приказывали они.
И он стал пробивать дорогу к балагану.
В это время из лесу, шатаясь, вышли еще пятеро. Это были Алексей Федотович, который вел с трудом переставляющую ноги Наталью Павловну, и еще три девушки. Они ночевали у костра, который Алексею Федотовичу удалось развести, и сейчас вышли на лай собаки. Девушки плакали.
Остроухов остервенело пробивал тропу. Он был мокрый от пота, а их бил жуткий озноб.
Потом он заметил, что более сильные не помогают ослабевшим. Это его неприятно поразило, но он не умел приказывать, он умел только сам делать, он застенчиво стал убеждать, что надо идти потише и помочь отставшим, что надо идти всем вместе. Но его уже никто не слушал. Самая крутая часть склона была уже позади, а где-то впереди была печка, и Остроухов теперь, по сути дела, им был не нужен, по его следам уже нетрудно найти балаган, к тому же туда уверенно вела, не подозревая о подлости, собака, и кто посильнее, не слушая, обгоняли его.
— Ребята, не бросайте! — умоляла Рая Пояркова. — Ради детей… Прошу вас… У меня их двое…
Какая наивная вещь…
Очень хорошо расписано. Рекомендуется всем, особенно многим коммерческим клубам, водящим «караваны». И главная причина прослеживается, но так и не раскрыта, почему же помощи не было…
Сильная повесть. До прочтения, смотря на годы был как бы равнодушен, мыл давно это было, в другой стране, другие люди, но т.к. собираюсь на 30-й решил для профилактики прочитать. В итоге чуть не орал при прочтении и слезы наворачивались, и ощущение что это всё вчера было(
Люди оставайтесь людьми!
Судить конечно сложно, правильнее делать выводы на будущее.
Очень давно, в другой стране, с другими людьми участвовал в тяжелых спасработах. Группа была спортивная, не коммерческая. Но пострадавшего я едва знал. И у меня, пожалуй, не было особого сострадания. Наверно, даже совсем не было. Скорее, было именно равнодушие. При этом было абсолютное понимание, что мы должны вытащить парня. Правда, жизнью мы не рисковали, только здоровьем, просто была очень тяжелая многодневная работа. Никаких сомнений в необходимости этой работы ни у кого не возникало. Думаю, что и риск для жизни не особо бы повлиял на общий настрой.
Парня вытащили.
Так что думаю, дело не в равнодушии, а в зашитых в мозг установках, как правильно, и как неправильно.
Написано здорово,так что становится страшно до чертиков .В походах всякое бывало, но всегда знаешь с кем идёшь,и что с собой тащишь…я всегда был за доктора хотя медицинского образования не имею ,но тащил с собой всё что считал нужным. И конечно подготовка, все готовились к походу…ибо мы ходили туда откуда можно не вернутся, вообще…
Тронуло до слез, хожу Акту, к Белухе и к Кайласу. Ситуации разные бывали, горы и природа, я считаю, выявляют то, какая у человека сердцевина. Маски спадают, шелуха облетает… слушать надо свое сердце, свою душу-тебе с ними потом жить… или нежить. Благодарю за сильное произведение Автора