— Но сначала поможем… Ведь гибнут же!
— Не втягивай нас в эту авантюру, — перебила ее Тарабукина. — Мы отвечаем за своих. Я знаю, почему ты мечешься. Из-за Сашки Сафронова.
Таня заплакала и побежала за широко шагающим вниз по склону Крайковым.
— Подожди! — крикнул ей вслед Андрей Савченко. — Без разрешения ты не имеешь права бросать свою группу…
Но она лишь отмахнулась в ответ…
— Да, дела!.. — только и сказал Крайков на сбивчивый, сквозь слезы рассказ Тани.
Любу Денисову и Раю Пояркову они нашли без труда, но те уже больше не нуждались ни в чьей помощи. Люба была еще теплой, на ее щеках еще не застыли слезы…
Таня, потрясенная, широко раскрытыми от ужаса и удивления глазами смотрела на них, она впервые в жизни так близко и так просто видела человеческую смерть, да еще не одну. Крайков что-то говорил ей, она не слышала, так и стояла, пока он силой за руку не оттащил ее, а она ничего не могла с собой поделать — все оглядывалась, оглядывалась…
И уж только потом, когда они пошли дальше вниз по склону, зарыдала, закричала Крайкову в спину.
— Перестань! — коротко оглянулся он. — Надо искать других, пока не загнулись. Где-то тут должны быть еще двое, которые пожилые…
А она шла за ним и рыдала.
— Да перестань выть! — закричал на нее Крайков. — Что теперь толку! — сказал он уже мягче. — На, утрись, — протянул ей мятый носовой платок. — И пошли! Или иди назад…
— Нет, я пойду с тобой. — Она вытерла старательно слезы и всю остальную дорогу напряженно молчала, только иногда Крайков слышал за спиной приглушенное всхлипывание, когда он оглядывался, она торопливо успокаивала: «Нет, ничего!..» — и они шли дальше.
Наталью Павловну с Алексеем Федотовичем они не нашли, сколько ни петляли по склону. Снова шел снег и припорашивал следы. Не было и оставшихся с ними Коляды и Никитенки.
— Где же они могут быть? — вслух подумал Крайков. — Может, уже у балагана? Ведь они с этими… — он имел в виду Любу и Раю, — были.
— Что будем делать? — глухо спросила Таня.
— Надо идти вниз, других искать. Может, эти уже у балагана…
Крайков и Таня не заметили, когда ночь навалилась на ущелье. Они отдыхали короткое время, привалившись к деревьям, и снова шли в темноту. Они уже брели по лесу без всякой надежды, как вдруг услышали крик. Откликнулись. Они были уверены, что это пришли на помощь сверху, от балагана. Кто-нибудь из двадцать четвертой или спасатели. Но это были трое из несчастной двадцать третьей: Новосельцев и двое молодых ребят. Вчера во время спуска в ущелье они, семеро, отбились от основной группы, заплутали, костер развести не смогли, совершенно вымотавшись, легли на рюкзаки, тесно прижавшись друг к другу на пихтовых ветках, и накрылись клеенкой. Незаметно уснули. Четверым это стоило жизни.
Только глубокой ночью Иван Крайков и Таня привели оставшихся в живых к балагану. Таня сразу бросилась к Саше. Он бредил во сне.
— Ничего, отойдет, — успокоил ее Остроухов. — Я растер его водкой. И внутрь заставил немного.
— Эти двое, пожилые, со склона — не пришли? — спросил Крайков.
— Нет, — сказал Остроухов.
— Значит, тоже погибли… Куда забрели?.. Весь склон облазили… Двух женщин сразу нашли, а этих…
— А где наши — двадцать четвертая? — спросила Таня.
— Ушли обратно на Восточный.
— Ну хоть чем-то они помогли? — в отчаянии спросила Таня. — Хоть сказали, что срочно сообщат на базу?
— Ничего не сказали. Вот выпросил водку, пока я растирал, совещались они все, что делать, спорили, потом, слышу, притихли. Выглянул из балагана — а они уже далеко, цепочкой уходят обратно. Даже ни вещей, ни продуктов никаких не оставили.
— А что же вы не попросили? — упрекнула его Таня.
— А когда было просить? — усмехнулся Остроухов. — Пока растирал, смотрю, а их уже нет.
— Надо же, и не помогли! Надо же! — ломала Таня пальцы.
— Несколько мужиков собирались идти к вам на помощь, но инструкторы категорически им запретили. Мы, говорят, за вас головой отвечаем…
Утром Остроухов пошел к стаду. Вернулся мрачный.
— Ну что? — нетерпеливо спросил его Крайков.
— Ясно что! — Остроухов пытался содрать с ног отсыревшие сапоги. — Пять голов уже пали. Жди еще…
— Да… — Крайков хмуро застучал заскорузлыми пальцами по грубым доскам стола.
— Колотит их… Столько стоять на одном месте!.. Легкие застудят, большой падеж будет. Надо срочно вниз отгонять. Корма, конечно, сейчас и внизу… но хоть согреются на ходу, а потом, внизу и таять раньше начнет. Не будет же без конца так.
— Вниз надо.
— Знаю, что надо… Ты оставайся тут, с этими, — показал Остроухов на нары, — а я погоню. Просушу вот сапоги…
— Один не сможешь.
— А куда деваться. Этих же одних не оставишь. Да, пришьют нам…
Какая наивная вещь…
Очень хорошо расписано. Рекомендуется всем, особенно многим коммерческим клубам, водящим «караваны». И главная причина прослеживается, но так и не раскрыта, почему же помощи не было…
Сильная повесть. До прочтения, смотря на годы был как бы равнодушен, мыл давно это было, в другой стране, другие люди, но т.к. собираюсь на 30-й решил для профилактики прочитать. В итоге чуть не орал при прочтении и слезы наворачивались, и ощущение что это всё вчера было(
Люди оставайтесь людьми!
Судить конечно сложно, правильнее делать выводы на будущее.
Очень давно, в другой стране, с другими людьми участвовал в тяжелых спасработах. Группа была спортивная, не коммерческая. Но пострадавшего я едва знал. И у меня, пожалуй, не было особого сострадания. Наверно, даже совсем не было. Скорее, было именно равнодушие. При этом было абсолютное понимание, что мы должны вытащить парня. Правда, жизнью мы не рисковали, только здоровьем, просто была очень тяжелая многодневная работа. Никаких сомнений в необходимости этой работы ни у кого не возникало. Думаю, что и риск для жизни не особо бы повлиял на общий настрой.
Парня вытащили.
Так что думаю, дело не в равнодушии, а в зашитых в мозг установках, как правильно, и как неправильно.
Написано здорово,так что становится страшно до чертиков .В походах всякое бывало, но всегда знаешь с кем идёшь,и что с собой тащишь…я всегда был за доктора хотя медицинского образования не имею ,но тащил с собой всё что считал нужным. И конечно подготовка, все готовились к походу…ибо мы ходили туда откуда можно не вернутся, вообще…
Тронуло до слез, хожу Акту, к Белухе и к Кайласу. Ситуации разные бывали, горы и природа, я считаю, выявляют то, какая у человека сердцевина. Маски спадают, шелуха облетает… слушать надо свое сердце, свою душу-тебе с ними потом жить… или нежить. Благодарю за сильное произведение Автора