Михаил Чванов

Повесть «У перевала»

Как-то сразу получилось, что душой группы стал кандидат технических наук, доцент одного из авиационных институтов страны Рэм Иванович Чернов. Во-первых, он был старше большинства в группе, но не совсем уж и стариком, чтобы молодым с ним было неинтересно, а мужчина, что говорится, в самом расцвете сил — ему было сорок три года… Во-вторых, немалое значение имело, что он, кроме того, что был обаятельным и остроумным мужчиной, был единственным в группе настоящим туристом-спортсменом: за его плечами были категорийные маршруты по Карпатам, Алтаю и даже очень трудные — по малолюдным районам Якутии. А в-третьих, он прекрасно играл на гитаре и знал много туристских песен.

Под стать ему был тридцатилетний Геннадий Петренко, атлетически сложенный, остроумный, веселый, решительный, правда, может, несколько самовлюбленный и жестковатый — этакая тугая пружина. Кроме него, в подобных нынешнему, плановых маршрутах бывали Валерий Сердюк и Николай Редькин — это тоже очень важно, на них тоже уже можно опереться.

…Сумрак поглотил окружающие горы, сузил пространство вокруг трепещущего пламени, и все они, пятьдесят три позавчера совсем не знакомых друг другу человека, как-то сразу сблизились, сроднились.

— Да не бойтесь вы, — с улыбкой успокаивал Чернов сомневающихся, идти или не идти. — Стоит только раз сходить, потом вас от гор не оторвать. Вы даже представить не можете, как прекрасны осенние горы. Так что не жалейте о своей санаторной путевке. Жизнь — это движение. Движение лечит любую болезнь. Горы — это!.. — Он даже не нашел подходящих слов и лишь покрутил в воздухе рукой. — Это не объяснить. Вы нигде больше не увидите таких закатов. Нигде больше к вам не придут такие чистые и светлые мысли. Нигде так не почувствуете локоть друга. Так что не сомневайтесь. Есть такая древняя восточная мудрость: «Если хочешь быть здоровым, нужно как можно больше смотреть на зеленую траву, бегущую воду и красивых женщин». А по пути у нас такие альпийские луга, водопады. А женщины у нас какие! Вы только взгляните на нашего инструктора, Оленьку. Или на Нину…

Сразу все оживились около пляшущего пламени, послышались шутки, смех, кто-то взял в руки гитару.

Вроде по-прежнему командовали у костра Саша Сафронов и Оля Векшина. Но на самом деле хозяином костра и группы уже давно был Рэм Иванович Чернов. Саша и Оля этому только радовались: опять поход будет сплошным отдыхом. Да они и без этого были спокойны: маршрут им был хорошо известен, мало того, в кармане у Саши в непромокаемом полиэтиленовом пакете лежала инструкция, в которой маршрут был расписан не только по дням, но и по часам: там-то встать на ночлег, там — на привал, там показать красивую панораму. Одно лишь было досадно Саше Сафронову: если бы вместо Оли с ним вела группу Таня Козьмина! Но она вела следующую, двадцать четвертую. Так уж опять получилось, а просить директора турбазы или старшего инструктора он не решился: не хотелось выставлять напоказ свои чувства.

А вообще группу, по крайней мере костяк ее, составляла, как кто-то сказал, технократия. Чернов, как известно, был кандидатом технических наук, Геннадий Петренко и Виктор Ряженцев — инженерами-конструкторами одного из киевских заводов. Инженерами были и харьковчанин Николай Родькин, Валерий Сердюк из Чернигова, многие другие. В каком-то закрытом НИИ работал Валерий Новосельцев, которого за близорукие глаза и толстые роговые очки, за подчеркнутую учтивость и некоторую неуклюжесть тут же за глаза прозвали Пьером Безуховым. Он и на самом деле чем-то походил на Сергея Бондарчука в роли Пьера Безухова в фильме «Война и мир». Они так и называли себя в полушутку, в полусерьез: технократия. А еще был избран полушутливый совет старейшин, тут уж отбор был по туристскому опыту, но само собой получилось, что и «технократию», и «совет старейшин» составляли одни и те же люди. Помимо «технократии», в «совет старейшин» включили только Сашу Сафронова и Олю Векшину, как-никак они были инструкторами…

Кто-то попросил Чернова рассказать о прошлых походах, другие дружно поддержали, он отнекивался, но потом все-таки отложил в сторону гитару.

— Про Якутию! Про Якутию, — поудобнее устроилась у костра Оля Векшина, тем более что все дневные хлопоты были позади. — Утром вы не дорассказали.

— Ну, встала тогда перед нами дилемма, каким перевалом идти, — неохотно начал Чернов. — Стоим по колено в болоте, туманище висит, по карте не сориентируешься. Или надейся на чутье, или торчи в этом проклятом болоте, пока не разойдется туман. А он там неделю может держаться. И гнус ест поедом. Вы не можете даже представить, что такое якутский гнус! Ребята склоняются идти на левый перевал, а я смотрю на карту, и меня почему-то тянет на правый. Но такой поход — не профсоюзное собрание, дебаты не будешь устраивать, последнее слово за начальником. Пошли мы на левый. И в такие забрались дебри: кедрач, сыпуха сплошная, ледяной ветер. Полдня промучились — на одних нервах. А выше туман еще гуще, вроде нет дождя, а ты весь мокрый. Внизу — вода, вверху — вода. Я иду последним, подтягиваю отстающих, а сам тоже чуть не валюсь от усталости… Наконец выбрались. Сгрудились за выступом скалы, перед тем как начать спускаться вниз, а тут солнце вдруг выглянуло на какое-то время, разогнало туман, смотрим — совсем не тот перевал. Стоим — зуб на зуб не попадает, и обратно лезть в это болото. И тут Дима Прохоров сорвался: «Сколько можно терпеть эту тупость! Ведь тебе же говорили, что совсем не тот перевал. Тогда из-за тебя время потеряли. И так опаздываем, выбились из всякого графика, продукты на исходе…» Ну, смотрю, дело заходит далеко, надо останавливать. Начальник, конечно, слабоватый был для такого похода, но кто в таком тумане не мог ошибиться, на что Костя Реутов вроде уж зубр, и тот был за левый перевал. Встал я между ними: «Время-то уходит, ребята. Что терять последние калории». Потянулись мы обратно в это проклятое болото, а вниз еще хуже… — Чернов хворостиной поправил головешку в костре, сразу же несколько рук, словно повинуясь его молчаливому приказу, подбросили в огонь сучьев.

6 комментариев

  1. Очень хорошо расписано. Рекомендуется всем, особенно многим коммерческим клубам, водящим «караваны». И главная причина прослеживается, но так и не раскрыта, почему же помощи не было…

  2. Сильная повесть. До прочтения, смотря на годы был как бы равнодушен, мыл давно это было, в другой стране, другие люди, но т.к. собираюсь на 30-й решил для профилактики прочитать. В итоге чуть не орал при прочтении и слезы наворачивались, и ощущение что это всё вчера было(
    Люди оставайтесь людьми!
    Судить конечно сложно, правильнее делать выводы на будущее.

  3. Очень давно, в другой стране, с другими людьми участвовал в тяжелых спасработах. Группа была спортивная, не коммерческая. Но пострадавшего я едва знал. И у меня, пожалуй, не было особого сострадания. Наверно, даже совсем не было. Скорее, было именно равнодушие. При этом было абсолютное понимание, что мы должны вытащить парня. Правда, жизнью мы не рисковали, только здоровьем, просто была очень тяжелая многодневная работа. Никаких сомнений в необходимости этой работы ни у кого не возникало. Думаю, что и риск для жизни не особо бы повлиял на общий настрой.
    Парня вытащили.
    Так что думаю, дело не в равнодушии, а в зашитых в мозг установках, как правильно, и как неправильно.

  4. Написано здорово,так что становится страшно до чертиков .В походах всякое бывало, но всегда знаешь с кем идёшь,и что с собой тащишь…я всегда был за доктора хотя медицинского образования не имею ,но тащил с собой всё что считал нужным. И конечно подготовка, все готовились к походу…ибо мы ходили туда откуда можно не вернутся, вообще…

  5. Тронуло до слез, хожу Акту, к Белухе и к Кайласу. Ситуации разные бывали, горы и природа, я считаю, выявляют то, какая у человека сердцевина. Маски спадают, шелуха облетает… слушать надо свое сердце, свою душу-тебе с ними потом жить… или нежить. Благодарю за сильное произведение Автора

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top