Повесть «У перевала»

— Нужно будет пересчитать продукты, — сказал Чернов. — Непогода, мне кажется, может затянуться.

— Продуктов у нас на неделю хватит, — опять довольно хлопнул Петренко по своему рюкзаку. — А то эти сопляки все порастеряли. Вон Ряженцев оказался молодец. Он, оказывается, все время нес аварийный запас продуктов. Надо же, всю дорогу пер! Когда они веселились. И теплый свитер у него запасной. И спички в парафине. Ты что, провидец, Ряженцев? — засмеялся он. — Мог бы бутылочку и припрятать.

Ряженцев отмолчался.

— А я думаю, что это он все палатку всучивает пацанам? — продолжал Петренко. — А он загруженный до предела.

— Молодец, как настоящий турист, — похвалил Чернов.

— Такое у меня правило, — пожав плечами, неохотно откликнулся Ряженцов. — Все иметь на черный день. К тому же у меня радикулит. И о нем я тоже думать должен.

— Поужинали?.. Давайте, ребята, еще за дровами, — поднялся от костра Чернов. — Главное — не расслабиться. А потом уж сушиться станем. Надо побольше дров, чтобы продержаться до утра. А там видно будет. Только далеко в одиночку не уходить.

— А ну все, кроме девушек, в лес! — снова прикрикнул Петренко.

И все хоть и с неохотой, ежась от холода, но стали подниматься.

Прудников замешкался у костра.

— Поднимайся, поднимайся! — прикрикнул на него Петренко. — Поднимайся, опять на дармовщину потянуло? Кто не работает, тот не греется. А то — рассуждать о гуманности мастер!

Как-то само собой Петренко стал лидером. Но походного опыта у него не было, и он во всем полагался на Чернова. Видимая власть была у Чернова, что он говорил, то и делали, но последнее слово всегда было за Петренко. И он то и дело прикрикивал, поторапливал.

Потом они опять сидели у костра — обжигались вермишелью с тушенкой и пили какао.

— Я тебе говорил, девочка, со мной не пропадешь, — подавая Нине Логачевой вторую кружку с дымящимся напитком, ласково потрепал ее по плечу Петренко.

Она еще больше съежилась у огня.

— Какое это все-таки счастье, что с нами оказался Рэм Иванович, — сказала Ирина Болдырева. — Что бы мы сейчас без вас делали?!

— Да, — поддакнул Петренко.

Чернов молчал.

— Что значит — опыт, — продолжал Петренко.

— Жаль, что мы не все у этого костра, — сказал Чернов.

— Опять вы об этом, — ласково пожурил его Петренко. — Много на себя брать, голова расколется. Да, конечно, жалко, но ваша совесть пусть будет чиста, вы и так семь человек спасли.

После горячего ужина навалились убийственная дремота и слабость. Их нужно было как-то перебороть. И Петренко, подчиняясь советам Чернова, опять прикрикивал, поторапливал.

Потом Чернов перенес на новое место костер, на месте старого разгреб угли и золу, настелил наломанный девушками лапник, накрыл его рюкзаками, расстегнул и постелил сверху два спальника. Еще один спальник и одеяло оставил накрываться.

Чернов лег с одного края, Петренко и Ряженцев долго переругивались, кому лечь с другого.

— У тебя теплая одежда, — говорил Ряженцеву Петренко. — А я свитер Нине отдал.

— Не отдавал бы. Даже здесь юбки не упустишь, — огрызнулся Ряженцев.

— А сам? — усмехнулся Петренко, кивнув на Ирину.

— Что сам? Заботясь о… — он не нашел подходящего слова, — я не выезжаю на других.

— Поговори, поговори у меня! — с угрозой протянул Петренко.

— Ты же знаешь, что у меня радикулит, — зло продолжал Ряженцев. — В конце концов, пусть вон Заречный или Прудников с краю ложатся. Не хрен нахлебником жить. За дровами с ленцой, воду мутит, а тут — так сразу в серединку.

— Геннадий Осипович, — мягко остановил перебранку Чернов. — Может, все-таки лучше вам лечь с краю? Вы покрепче.

— Да я-то лягу, — неожиданно легко согласился Петренко. — Просто лишний раз убеждаешься, кто есть кто.

— Знаешь что… — повернулся к нему Ряженцев.

— Прекратите, ребята! — уже прикрикнул Чернов.

Молча стали укладываться.

— Как можно плотнее друг к другу, — напомнил Чернов. — Девушки, не стесняйтесь. Спать только на боку или на животе. Но ни в коем случае не на спине.

Прудников лег рядом с ним.

— Иди сюда, — сказал Петренко Нине Логачевой, ложась с краю. — Ложись вот здесь, — показал он рядом с собой. — Так-то вот, — снова назидательно сказал он ей. — Со мной не пропадешь. На-ка, переодень носки, а те посушим. Ложись на левый бок и плотно прижмись ко мне спиной. Так не замерзнешь.

Она послушно прижалась к нему.

— Как они там? — не то спросил, не то подумал вслух на сей раз Ряженцев.

Никто ему не ответил.

Мужчины по приказу Чернова по очереди вставали и всю ночь поддерживали огонь…

Наутро метель утихла, прихватил мороз, но идти не решились, пришлось бы снова мокнуть в снегу, к тому же все равно вот-вот должна прийти помощь.

К полудню немного потеплело, и им удалось обсушиться.

— Надо идти! — подошел к Чернову Прудников. — Рэм Иванович, надо идти! На душе скребет. Кто знает, что с ними.