Повесть «У перевала»

— Да плюнь ты на нее! Ну, ломается — и черт с ней!

— Это не в моих принципах, чтобы останавливаться на полпути, нет! Да и заело меня ее упрямство. Я на самом деле могу на ней жениться. А ты что свою Болдыреву не забрал?

— Да ну ее! Сейчас не до этого. Да у нее и отпуск уже кончается. Еще в какие протоколы попадет.

Петренко вернулся к вечеру один, не в духе.

— Ну? — усмехнулся Ряженцев. — Где твоя Нинка?

— Не поехала, соплячка! — процедил Петренко. — Уперлась — и все. Чует, что здесь ей от меня не уйти. Не позови тогда, ведь загнулась бы, как другие. По пути в аэропорт, говорит, может, заеду. Адрес взяла.

— Зря ты ей адрес-то дал, — сказал Ряженцев.

— Почему?

— Еще даст следователю.

— Пусть дает. А почему нам с тобой бояться следователя? — разозлился Петренко. — Ты брось это! Мы что, кого убивали? Ты смотри у меня, еще каяться не пойди, как этот дурачок Прудников.

— А что мне каяться-то?!

— От следователя бегать не надо. Пусть приезжает. Все равно от него не убежишь.

— А я что, боюсь? Только отдохнуть толком не даст, нервы трепать будет.

— Пусть лучше здесь. А то нагрянет по месту жительства. Или «телегу» какую пришлют. Чего приятного…

А следователь тем временем был на турбазе «Горная».

— Двадцать третья группа вовремя не пришла на приют Родниковый. Почему вы не забеспокоились? — спросил он у инструктора двадцать второй, альпиниста Юрия Бурляева.

— Мы были убеждены, что они из-за непогоды вернулись на приют Восточный.

— Вы не допустили мысли, что с ними что-то случилось?

— В принципе, это не исключалось.

— Так почему вы не вышли им навстречу?

— Мы выходили, но около перевала нас настиг такой ветер…

— И это вас еще больше не встревожило?

— Мы тем более уверились, что они повернули назад.

— Но ведь был нарушен контрольный срок, почему вы позже не пошли их искать?

— Мне никто этого не приказывал.

— А кто в этой ситуации вам должен был приказывать? — недоуменно спросил следователь.

— Не знаю, — растерянно пожал плечами Юрий Бурляев. — Может, старший инструктор турбазы.

— А почему вы срочно не сообщили вниз, что двадцать третья группа нарушила контрольный срок? — спросил он.

— Была непогода. А потом мы сообщили об этом инструктору Шумилову, который специально пришел с турбазы «Горная», чтобы встретить двадцать третью.

— Он приходил контролировать их приход?

— Нет! Он был в простое, он фотографировал их на выходе на маршрут и пришел, чтобы они выкупили у него фотокарточки.

— А что значит — в простое? — не понял следователь.

— Ну, говорят у нас так, когда не ведешь группы. Когда или еще не сформирована очередная, или отдыхаешь после похода.

— И он тоже не забеспокоился?

— Он тоже решил, что они повернули на Восточный. Мы просили его на всякий случай проинформировать директора или старшего инструктора турбазы…

— Вы шли десятого на приют Родниковый во время урагана? — спросил следователь Шумилова. — Это ведь около тридцати километров.

— Но по тому пути нет таких продуваемых перевалов, потом — я не новичок в горах, — не без гордости сказал тот. — И я был один.

— Что значит один?

— Ну, как сказать, — смутился Шумилов, — никто не был мне обузой. Мне нужно было думать только о себе.

— Вы не забеспокоились, что группа вовремя не пришла на приют?

— Забеспокоился. Но я очень устал и вымок. Вы же сами сказали, что прошел около тридцати километров. По моей просьбе Бурляев с группой ребят ходил к перевалу, навстречу им, но ветер там… Задним умом — надо было самому мне идти. Но очень я тогда устал. А утром скорее пошел назад, чтобы сообщить о нарушении контрольного срока.

— Кому вы сообщили?

— Директору турбазы Акопяну.

— И что он вам ответил?

Шумилов замялся.

— Вот что, Шумилов, мне многое уже известно, поэтому не крутитесь, — предупредил его следователь, — не пытайтесь из ложной солидарности никого выгораживать. Вы, может, единственный, кто оказался если не на высоте, то хотя бы честно исполнил свой моральный долг. Поэтому вам нечего бояться. Но и не пытайтесь никого выгораживать… Так что вам ответил директор?

— Что пока рано беспокоиться, — неохотно ответил Шумилов.

— Еще, — настаивал следователь.

— Что за туристов отвечают инструкторы. За это им и деньги платят. А он — больше материально ответственное лицо… Но его тоже можно понять… — начал Шумилов.

— В какой обстановке вы ему все это сообщили? — перебил его следователь.

— Шли танцы. Он меня отвел в сторону и сказал, чтобы я говорил тише.

— Почему?

— У тебя, спрашивает, точные сведения, что на маршруте что-нибудь случилось? А раз нет — не шуми. И в город начальству пока не надо звонить, и спасателям, еще шею намылят за ложную тревогу. И тут тише надо, не отвлекай людей от отдыха. Поднимешь панику, напугаешь людей, они потом в маршрут не пойдут. Кормить их тут будет надо, развлекать, экскурсии разные устраивать, план значкистов будет сорван.