Повесть «Лестница в небо»

— А знаешь, — вдруг  говорит Рудик, — самая жуткая профессия, наверно, все-таки у астрономов. Они всегда, они каждый  день знают, что Земля наша не вечна, что даже сама Вселенная не вечна. Мы тоже знаем, но думаем об этом лишь иногда.  Но, наверно, и нельзя  постоянно думать   об этом. Иначе было бы невероятно трудно жить. Вот смотришь на эти пласты камня — пласты жизни, превращенной в камень какой-то космической катастрофой или   просто временем, и на душе становится стыло и беспросветно, как в этом каменном мешке. Когда-то рано или поздно — пусть через миллионы лет — наша планета погибнет, чтобы превратиться в какое-то новое космическое качество. Но при этом ведь погибнет и человечество. И, наверно, сейчас надо бы не воевать, а вложить все силы в изучение тайн мироздания, чтобы потом, зная этот страшный день, люди смогли отправить хотя бы единственный корабль с лучшими из нас, со сгустком человеческих  ценностей, накопленных за  тысячелетия, к какой-нибудь далекой  планете. Может, путь этот  будет  бесконечно  долгим. В  пути будут рождаться дети, будут любить,  будут умирать старики. Но человечество  не должно погибнуть. Зная это, остальные — например, я — могли бы спокойно умереть.

Через несколько часов мы остановились посредине гигантского зала.

— Смотри! — говорю я.

Задрав головы, долго смотрим вверх, где в едва различимой вышине сверкал лед в лучах отраженного и верхних колодцах Солнца.

— Ну, видишь?

— Вижу. Извини меня. Я не дал тебе спать. Ведь, пока идем назад, ребята уже встанут. А Степаныч, наверно, уже поднялся.

— Ничего! — Я хлопаю его по плечу, посмотрев последний раз на свет с Земли, трогаемся в обратный путь.

*   *   *

Мы шли в связке по воронкообразному подземному леднику, в середине которого рваными краями чернел колодец. Из колодца тянуло холодом, в глубине его глухо и напряженно гудела река.

На удары ледоруба угрюмо отвечали стены, ледяные крошки с шумом скатывались в жерло колодца. Сверху, из далекого неба, мягкими нитями медленно тянулся отраженный от стен свет и окутывал ледник в фиолетовый полумрак.

Прошли ледник поперек по склону и присели отдохнуть на кромке его у противоположной стоны. Сегодня мы хорошо поработали. Осталось лишь натянуть через ледник веревочные перила для топографов, и можно идти домой, в наши палатки за «Эверестом». А завтра — дальше, по одному из ходов за ледником.

Смахиваю со лба капли пота, откидываюсь на спину и закрываю глаза. Я очень устал. Я доволен сегодняшним днем. Боялись, что за этим ледником Средний горизонт пропасти окончится тупиком. Но утром благополучно прошли десятиметровую ледяную стенку, и перед нашими глазами за колодцем и за огромной трещиной за ним открылись сразу несколько ходов. Что же нас ждет в этих ходах? Из них тянутся маленькие леднички, сливаясь в большой. Интересно, далеко ли они берут свое начало? В какой из ходов пойти сначала? Пора идти. Вставай! Хватит отдыхать!

…Подожди, не торопись! Отдохни еще. Не каждый день выходишь к свету. Ведь у тебя сегодня только потому и хорошее настроение, что вышли к свету. Так не торопись. А на Земле скоро осень. Как быстро летит время…

Судя по этим языкам, ледник начинается недалеко отсюда.

…А на нашей тропе, наверно, уже пожухла трава. Утром больше не вымокнешь от росы. И тетерева перекочевали дальше в лес. Раньше они каждый раз вспугивали мысли, когда молча идешь по лесу. Тропа, наверно, стала светлее. А осенью она станет совсем светлой и шумной от листолета. По ней будут метаться сквозняки…

Вставай! Уже много времени, а на обратном пути еще нужно заглянуть к стволу пропасти, по которому спустились сюда. Ребятам нужно отправить на Землю письма. Обернут их в брезент и привяжут к концу веревки.

…Я помню ее до мельчайших подробностей — каждый поворот, каждое дерево. Даже вижу ее. Стоит только закрыть глаза…

В глубине колодца тяжело ухнуло. Оборвалась еще одна ледяная глыба. Жутко ревущее эхо заметалось в хаосе мертвых лабиринтов,  больно  ударяясь  о  невидимые  и  темноте уступы. В отчаянном крике камня на несколько секунд заглох предостерегающий рокот подземной реки.

…Она начиналась около избушки и пересекала большую поляну. С крыши избушки тоскливым криком нас обычно провожал молодой кобчик. Он прилетал еще на рассвете, будил своим плачем, потом молча наблюдал за нашими сборами. В его больших немигающих глазах была какая-то тайна. Тоскливый крик звенящей волной повисал над долиной и не находил ответа. И не поймешь, что таится в нем: мольба или роковое предостережение…

Каково происхождение этого ледника? Нужно будет взять образцы льда с разных его точек. Может, в глубине своей этот древний ледник времени последнего оледенения?