Повесть «Лестница в небо»

И до хруста в скулах сожмешь зубы. Где-то сейчас идут войны, а нам это не мешает смеяться, где-то сейчас люди убивают друг друга, а нам это не мешает любоваться Луной. Война, может, уже рядом, но для нас она все еще далекая страшная сказка, и мы стараемся, чтобы нам поменьше о ней напоминали. А война не стоит на месте. Однажды, может, вот такой же лунной ночью она дико захохочет над нашими головами, платя пеплом и смертью за нашу беспечность.

Война не обошла стороной даже пещеры. Вот несколько строк из книги американского спелеолога Уильяма Холидея:

«Во время Второй мировой войны две пещеры — гнездовья летучих мышей недалеко от Фрио — стали ареной одного из самых фантастических военных экспериментов, когда-либо предпринимавшихся. Затеял это дело зубной врач из Пенсильвании Лайтл С. Адамс, незадолго до того он видел вылет летучих мышей из Карлсбадской пещеры. Что случится, подумал он, если выпустить миллионы таких мышей, снабженных крохотными термитными бомбами, среди дня над Японией? Всякая уважающая себя летучая мышь заберется в ближайшую труднодоступную щелку, чтобы переждать там до наступления сумерек. Даже малая часть миллиона пожаров вызовет опустошения среди легких, тесно расположенных фабричных зданий и жилых домов Японии.

Может ли летучая мышь нести такой груз? Вначале доктор Адамс даже не знал, какой величины бывают мыши. Однако он произвел серьезное исследование вопроса в связи со своей бредовой идеей и сделал предложение военным властям. Началось настоящее исследование в широких масштабах.

Вскоре установили, что летучая мышь может нести груз приблизительно в три раза больше ее собственного веса. Это значило, что самые крупные из наших мышей могут нести целый фунт. Однако оказалось, что этот вид мышей — редкий. Единственный вид летучих мышей, который водится в изобилии, достаточном для выполнения задачи, — мексиканская хвостатая мышь, которую доктор Адамс видел в Карлсбадской пещере, но средний вес такой мыши около одной трети унции (около десяти граммов).

Можно ли сделать зажигательную бомбу весом меньше унции? Легко. Можно ли прикрепить такую бомбу к летучей мыши? Тоже легко, с помощью хирургического зажима и  веревки, которую мышь может перегрызть, когда сядет. Получился ли нужный эффект? Великолепный! Одна летучая мышь ускользнула из лаборатории и немедленно опалила служебное здание вспомогательной воздушной  базы около Карлсбада.

Приготовили контейнеры, вмещающие сравнительно удобно тысячи мышей. Реле-выдержки открывали их на заданной высоте при сбрасывании на парашюте. Испытания показали, что летучие мыши при сбрасывании этим способом рассеиваются в пределах круга диаметром в шестьдесят пять километров.

На эту работу истратили около двух миллионов долларов. Все было, по-видимому, готово для применения к концу 1944 года. Затем всю работу внезапно прикрыли без объяснений за несколько месяцев до Хиросимы. Летучие мыши утратили шанс стать военными героями».

…Вдруг я вспомнил об одной одинокой ночи. Вспомнил автобус, бог весть как оказавшийся в той ночи. Были черные горы, небо без звезд, пустынное, скованное морозом шоссе на окраине глухо спавшего городка. Я стоял на обочине шоссе и надеялся на случайную машину. Мне нужно было срочно попасть на железнодорожную станцию в пятнадцати километрах от городка. Угрюмо дремали темные дома, желтушно тускнели редкие фонари, злобно и лениво отбрехивались от темноты собаки.

Мерзли ноги, я с тоской и злостью думал о проклятой судьбе этих ничего не стерегущих сторожевых псов. Когда-то принесли веселых щенков, зачем-то наставили будок в глухих углах, прибили тяжелые цепи, которые те в первое время даже не могли таскать. И некогда ласковые щенки скоро превратились в склерозных бешеных псов. Неожиданно из-за поворота выскочил автобус и забрал в свое спасительное тепло.

Автобус был почти пуст. Лишь на задних сиденьях, небрежно развалившись, сидели шестеро парней. Я прошел мимо их ледяных глаз и понял, что автобус не спас меня от одиночества. Парни пьяно и тускло матерились, тянули прямо из бутылки ледяную водку.

Фары выхватывали из темноты телеграфные столбы, выступы скал, деревья, близко подступающие к дороге. Дальше висел седой морозный мрак. Потом по сторонам снова тускло зажелтели редкие фонари. Под одним из них автобус затормозил. Зябко, с неохотой отворилась дверь. На подножку вскочил сухощавый капитан, летчик. Его провожала заплаканная женщина, почти еще совсем девчонка. Преждевременные морщинки на ее юном лице была особенно горькими.

— Но почему тебя так внезапно вызвали? Что-нибудь случилось,   да? — без конца   спрашивала она, и в глазах была обреченность.

— Успокойся! Ничего не случилось. Скорее всего, учебная тревога. — Но было видно, что капитан сам мало верил в свои слова.

— Успокойся, я скоро…

Договорить он не успел. Дверцы со скрипом сомкнулись, автобус тронулся. А может, капитан был даже рад такому прощанию. Оно спасало его от лишних расспросов и слез. Автобус круто свернул за угол, через минуту вырвался из городка, за стеклами снова закачалась мгла. А капитан все стоял и смотрел в заросшее инеем заднее стекло,