Повесть «Лестница в небо»

Оба захохотали, я запрокинул голову, но так и не узнал, кому принадлежали эти слова.

«Миллионер Стрифорд купил остров в Адриатическом море, чтобы отгородиться от бед мира сего. Подал заявление в Организацию Объединенных Наций с просьбой утвердить его право на территориальную независимость».

«Радиоактивность земной атмосферы достигла одиннадцати микромикрокюри — на единицу больше, чем накануне, и намного больше средней величины до того, как были возобновлены ядерные испытания».

…— А вы знаете, сейчас, говорят, снова в моде туфли на широком каблуке. Муж моей подруги ездил в Париж и привез. Она надела как-то в театр, над ней знакомые смеяться стали: что ты, это ведь давно устарело, все комиссионные магазины такими завалены. Она устроила ему скандал, а оказалось, что в Париже на самом дело снова такая мода.

— У нас всегда так. До нас все доходит в последнюю очередь. Такая отсталость! Пока дойдет мода до нас, там уже новая.

«Английский ученый Роберт Уотсон Уатт, мнение которого как специалиста авторитетно, заяви, что микробы, разрабатывающиеся в лабораториях Партона, позволяют получить вещество, двухсот граммов которого достаточно, чтобы уничтожить все население земного шара».

«Один американский ученый подсчитал, что тело мужчины в 65 килограммов складывается из…

…воды — в таком количестве, которого хватит на то, чтобы выстирать пару рубашек;

…железа — для изготовления одного гвоздя;

…волос — для изготовления одного парика;

…ядовитых веществ в количестве, достаточном для убийства блохи.

По оптовым ценам стоимость сырьевых материалов, из которых состоит человек, не превышает 1 доллара».

У меня проваливались между планками лежака светозащитные очки. Я приподнялся, чтобы достать их, и обратил внимание на сидящего недалеко от меня под тентом широкоплечего и бронзового от загара парня. Отрешенный и печальный, горбоносый, как фараон, он чуть слышно перебирал струны гитары и равнодушно смотрел вдаль поверх шумного пляжа.

На песке вокруг него, словно телохранители, обхватив колени руками, сидели с неподвижными лицами такие же бронзовые от загара и горбоносые парни, вполголоса тянули глухую песню. Суровые и отрешенные, они как-то не вязались с беззаботностью пляжа, выламывались из него.

Но оказалось, что не только я обратил внимание на этих парней, на них во всю синь своих распахнутых глаз смотрел карапуз слева от меня. Увидев, что мать задремала, он встал и осторожно подошел к ним. Широко расставив еще непослушные ноги, долго рассматривал странных дядь, но они не замечали ни его, ни пляжа, тянули глухую, еле слышную песню.

Немного осмелев, малыш осторожно пробрался между ними, опираясь на их сильные плечи: ему было немного страшновато среди этих суровых и почти фиолетовых от солнца мужчин, он подошел к «фараону» и, доверчиво улыбаясь, тронул за струны.

«Фараон» от неожиданности улыбнулся, погладив малыша по голове, но тут же снова стал суровым и вдруг громко и печально запел. «Фараон» пел на незнакомом мне языке, но это был случай, когда слова совершенно ничего не значили. Все на пляже, кто только мог слышать его, притихли. Единственное слово, которое было понятно всем и которое он повторял чаще всех и произносил с невероятной болью, было «мама»! В этом слове было столько тоски и отчаяния, то оно вдруг звучало, как лепет ребенка, его «телохранители» по-прежнему сидели молчаливые и суровые.

Малыш, задрав голову, удивленно смотрел па «фараона», но вдруг губы его задрожали, он заплакал:

— Ма-ма!

«Фараон» перестал петь.

— Ну, что ты, малыш? — растерянно с сильным акцептом спросил он.

Подбежала мать, подхватила малыша на руки.

«Фараон» встал, отдал гитару одному из «телохранителей», на мгновенье я поймал его взгляд и увидел в глазах знакомую боль, когда теряешь друзей, — но «фараон» тут же отвернулся и быстро пошел вверх по лестнице. «Телохранители» молча последовали за ним, по-прежнему ни один мускул не дрогнул на их лицах. Спину одного из них наискось пересекал свежий ожоговый шрам.

«Может, веревкой при страховке?» — подумал я и снова взял в руки газету.

«Наводнение в Пакистане. По предварительным данным унесло около миллиона человеческих жизней».

«Землетрясение в Перу. Многие города в развалинах. Число потерь пока неизвестно».

Кто он, этот «фараон?» Шрам на спине его спутника. Кого-то потеряли. Может, в горах. Или в море,.. Эта молчаливая пара, суровая в своем горе…

«Вот уже три тысячи лет, как итальянский город Поццуоли, расположенный на берегу Неаполитанского залива, то поднимается на сантиметр-другой, то опускается. Местные жители, привыкнув, не обращают внимания на эту качку. Но вот за последние шесть месяцев Поццуоли поднялся на целых восемьдесят семь сантиметров. Начали трещать стены домов и лопаться трубы канализации. С начала марта город стал подниматься на один —  два сантиметра в день. Волнение переросло в панику, когда местные рыбаки начали вытаскивать сети, полные погибшей рыбы, видимо, задохнувшейся от вулканических газов.