Корр.: События последних десятилетий в Чечне, Дагестане, в других районах Кавказа противоречат нарисованной Вами картине если не православно-мусульманского согласия, то хотя бы диалога, взаимной терпимости.
М.Ч.: Наоборот, доказывают. Каждый поступок власти в таком вопросе должен быть глубоко взвешен. Все, что сейчас происходит на Кавказе – результат исторических ошибок России, Когда расширения Российского государства осуществлялось не силой духа, а силой оружия. Об этом не принято говорить, но, как это ни горько, если мы хотим истины, нужно говорить. Мы закономерно гордимся, что колонизация национальных окраин России, в отличие от Запада, происходила мирным путем, преимущественно путем добровольного вхождения малых народов и народностей. Кавказ – исключение, он был по преимуществу завоеван в результате кровопролитных походов. В итоге духовно не завоеван. Рано или поздно это должно было отрыгнуться. Недавние всплески исламского бунта в Париже, в Лондоне, в Германии – это плата за жестокую бесчеловечную колониальную политику прошлых веков. Навезли в Европу рабов для своего обслуживания, и теперь вот внуки и правнуки этих рабов взбунтовались. И самое неприятное в этом смысле у Запада еще впереди. Потомки бывших рабов будут стремиться не только к гражданскому равноправию, но и к власти. Историческая и нравственная ошибка позапрошлого века, ошибка не осмысленная и не отмоленная у Бога, больно ударила по России более чем через полтора века, и заложником этой ошибки стал простой русский человек, русская национальная идея.
Корр.: Многие политические и общественные деятели Башкортостана неоднократно подчеркивали, что в создании атмосферы межнационального и межконфессионального согласия в республике большая заслуга созданного и возглавляемого Вами Аксаковского фонда?
М.Ч.: Атмосфера взаимного согласия — факт радостный, но и тревожащий одновременно.
Корр.: Почему радостный – ясно, а почему тревожащий?
М.Ч.: Потому как многим, очень многим в мире это согласие не нравится. Что мы считаем сильной стороной, там, наоборот, рассматривают как возможную брешь, в которую можно просочиться. Любой регион, где живут мусульмане, они считают своей вотчиной и к нему наиболее пристальное внимание. Недавно из России были депортированы задержанные в Самаре члены так называемой международной исламской организации «Таблиг», у которых была изъята партия экстремистской литературы фонда «Ибрагим-аль Ибрагим», деятельность которого наконец-то, когда им посеяно столько злых плодов, запрещена в России. Среди документов было подписанное Бен-Ладеном или за него придуманное «Обращение к башкирам и татарам России». Пути проникновения лжеислама в Россию самые разные. Широко известен в мире, особенно на Ближнем Востоке, Уфимский нефтяной университет, в него едут учиться нефтяному делу со всего мира, но под видом студентов и агенты спецслужб. Многие из «студентов» стремятся жениться на местных мусульманках, чтобы приобрести российское гражданство, что дает возможность расширить свою деятельность. Еще с большим упорством стараются они попасть в роль преподавателей в духовные учебные заведения – медресе… Это очень тонкая и хрупкая материя – взаимоотношения мусульман и православных. Нашим предкам было легче, они преимущественно были верующими, потому взаимоуважение достигалось на каком-то бессознательном, генетическом уровне. Мы зачастую прикидываемся верующими, обманывая даже самих себя. Давно известно, что нет в вере ортодоксальнее неофитов. Потому в школе нужно изучать основы как Православия, так и Ислама, чтобы избежать противоречий. Недавно в трамвае две очаровательные девчушки-мусульманки в надвинутых на глаза платочках обратились ко мне: «Почему некоторые смотрят на нас, как на врагов. Если мы надели на голову платок, то мы непременно шахидки». Русские, православные всегда были веротерпимыми. На этом стояла и пока стоит Россия. И мне хочется сказать: русские, православные, будьте достойны своего имени: будьте веротерпимыми! Не поддавайтесь всевозможным провокациям, в том числе СМИ! Это не значит, что нужно быть бессловесными овечками, когда иностранцы захватывают овощные рынки, когда страну захлестывают этнические преступные группировки. Но в этом мы, прежде всего, сами виноваты. На наших стройках почти сплошь работают таджики, узбеки, те же чеченцы, дагестанцы. Может, не берут русских? Спрашиваю своего соседа, начальника строительного управления, почему у него в основном работают гастарбайтеры? А он: «Не пьют, не курят, на хлебе и кефире порой сидят, чтобы накопить денег и увезти семье. Часто на заработанных машинах туда уезжают. Свои: до первого аванса. Он лучше будет сидеть на шее жены или матери-пенсионерки. Пробовал зарплату женам выдавать, и из этого ничего не получилось, сплошные скандалы». Давайте смотреть правде в глаза: в том, что творится в России, виноваты не иноверцы, а, прежде всего, мы сами, русские. Я не удержусь, чтобы еще раз не процитировать отрывок из письма Дианы Кан: «Я – по опыту своего солнечного счастливого детства знала, что мусульмане не враждебны русским. А сколько эвакуированных из России и других оккупированных республик в годы Великой Отечественной войны принял Узбекистан, так принял, что многие-премногие остались в нем навсегда, считая Узбекистан своей второй родиной. Коли была умна и сильна верховная власть – то и в годину бедствий не отвернулись от русских братья-мусульмане. Уж что говорить, если таджики, наши соседи, исконно считавшиеся нацией, скажем так, не очень-то любящей русских (причин тут много и они очень глубоки, у них тысячелетние корни), а вот недавно в СМИ проскочило сообщение, что по опросам общественного мнения в современном Таджикистане чуть ли не 90 % опрошенных таджиков тоскуют по Советскому Союзу, а ведь эта тоска по СССР ничто иное, как тоска по России и тому братству самых разных народов, которое Россия имеет богоданный талант объединять вокруг себя, если сильны и мудры ее правители. И причем тут так называемое засилье на российских рынках мусульман? Что, нас таким образом хотят стравить? Что — рынки, когда верховная власть, все СМИ под контролем лиц вполне определенной национальности, отнюдь не мусульман. Я никогда не была антисемитской, поскольку никогда не считала себя хуже евреев, да и было бы странно, что я, по паспорту (прежнему!) кореянка, тоже, так сказать, лицо некоренной российской национальности. Но такое положение дел в стране недопустимо, оно антигосударственно. Как говорится, есть от чего в отчаянье прийти, но даже отчаяния мы сегодня не можем себе позволить, отчаяние – слишком непозволительная роскошь сегодня для нас. Слишком смута далеко зашла».
