Михаил Чванов

Рассказ «Садист Иван Куркин»

—   Вот именно… Давайте не будем разводить сомни­тельные дискуссии. Есть постановление, его надо выпол­нять,— заключил  представитель горисполкома.— Кстати, какой номер вашего участка?

—   Сороковой.

—   Сороковой…— Представитель    горисполкома    стал водить пальцем по лежащей перед ним бумаге.— Куркин Иван Алексеевич?.. Начальник цеха?..

—  Да.

—   Ну,   товарищ!— развел   руками   представитель   го­рисполкома.— На вашем месте я бы не возвышал голоса. Мансарда — раз, полезная площадь на десять квадратов больше, положенного — два. Да еще баня! К первому сен­тября все необходимо привести в соответствие с проектом.

Внутри у Ивана все кипело — может, снаружи еще не было заметно, но это только хуже. Он весь был в отца — когда чувствовал несправедливость по отношению к себе, да которая еще рядится под народные интересы, терял власть над собой. Ох, боком выходил Куркиным их дурац­кий характер! Не поэтому ли они в прошлом так много гу­берний переменили — за несколько веков-то? Отец, быва­ло, наговорит сгоряча что надо и не надо, а потом ему же самому боком и выходило. Было даже однажды, на на­чальника почты Петра Гесмана вилами замахнулся, когда тот приехал в луга конфисковать накошенное с разреше­ния председателя колхоза сено. Сам Гесман коровы ни­когда не держал, но без молока не жил — баба его у сосе­дей покупала, и не застревало оно в горле у него оттого, что эти коровы зачастую воровски накошенным сеном кормились. Дело чуть было серьезный оборот не приняло, если бы Гесман (мать Ивана у него в ногах валялась), будь ему земля пухом, не сказал где надо, что не было этого.

Так и Иван: вскочил, вспыхнул — но вовремя остано­вил себя.

—   А идите вы!..— лишь вырвалось у него. Он махнул рукой и, переступая через ноги, стал выбираться из круга.

—   Ну, знаете… Я бы не советовал вам так!— укориз­ненно  прокричал  ему   вслед  представитель  горисполко­ма.— После первого сентября приедем проверим, имейте в виду!

—   Проверяйте!

—   И приедем!

—   Приезжайте!.. Я вам организую встречу!..— помимо воли вырвалось у Ивана.

—   Уж не с обрезом ли?— усмехнулся представитель горисполкома.

Ивана как ледяной водой окатили. Он остановился, по­качал головой.

—   Да нет,— медленно и раздельно сказал он,— такого удовольствия я уж вам не доставлю.

Представитель горисполкома что-то еще возмущенно говорил ему вслед, поднялся общий шум, собрание смеша­лось, но Иван уже не слушал, он размашисто шел по садо­вой улице, а возившиеся в земле женщины удивленно оглядывались на него, потому что он был какой-то стран­ный — обычно приветливый и разговорчивый, он ни с кем даже не поздоровался.

Делать в саду он уже ничего не мог — все валилось из рук, в боку жгло. Иван нашел в аптечке упаковку валидо­ла, затолкал таблетку под язык, сел на лавочку у крыльца. Мимо с закончившегося собрания проходили мужики, его друзья-садоводы, собирались стихийными кучками, воз­мущенно обсуждали создавшуюся ситуацию, а ему на все было наплевать. К нему подошел главный инженер нефте­добывающего управления.

—   Зря вы, конечно, так,— невесело усмехнулся он.— Они черт знает что могут пришить.

—   Пусть шьют,— все еще не мог остыть Иван.— Не те годы.

—   Годы, конечно, не те,— согласился сосед, но…

На соседнем участке разгорелось чуть ли не новое со­брание. Что лясы-то точить, подумал Иван. Закрыл дом на замок и пошел на электричку.

Жена удивилась, что он так рано, а собирался ночевать, и потому она затеяла большую уборку. В квартире все бы­ло разбросано и некуда было приткнуться. В конце кон­цов, он без всякой причины накричал на жену.

Он лег на диван и пытался успокоиться. Ну, голово­тяпство, ну, мир не без дураков, разберутся — и все вста­нет на свои места. В конце концов, если было бы ворован­ное — другое дело. Хорошее, выгодное людям и государ­ству дело. Но ведь они тоже знают это! Видимо, он чего-то недопонимал.

В субботу он поехал на дачу без всякой охоты. Но по­ковырялся в земле, посмотрел в свое заречье — и вроде бы оттаял, хотя приходил то один сосед, то другой — возму­щались, советовались, как быть: кто предлагал писать коллективное письмо в газету, кто — еще куда.

—   А в других садах как?— поинтересовался Иван.

—   Да как! До сих пор мурыжат. Никто, кроме одного-двух,— у    кого,    может,    со    стройматериалами    не    все чисто,— мансарды не ломал. Но кого наказали   по проф­союзной линии, кто вынужден был уволиться, а большин­ству до сих пор покою не дают.

И неожиданно для самого себя Иван успокоился: а черт с ними, они — свое, мы — свое. Время шло, никто мансар­ды не собирался ломать, хотя строительство сразу затихло, у всех руки опустились, в том числе и у соседа Ивана, главного инженера нефтедобывающего управления. Он приезжал теперь лишь так — наездами: походит, посмот­рит, нарвет зелени да уедет. Перестали разводить костер у родника.

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top