— Да, Дима, я уже забыл, — закурив, снова встрял в разговор Юра Неганов. — А вторая-то жена кем была?
— Не было у меня второй жены, — повернулся к нему Дима.
— Как же так, Дима?!
— Да так, больше я уже не женился… — Он помолчал. — Первые годы еще на что-то надеялся. Даже там, — махнул он рукой на восток, — а вдруг… А потом уже поздно было. Не хотел никого оставлять сиротой, одиноким… Теперь уже поздно…
Он по-прежнему говорил как-то уж слишком легко и безбольно, словно не о себе, словно пересказывал прочитанную книгу, скорее, фильм по телевизору, книг теперь не читают…
— Ладно… ребята. Я ведь на работу шел. Слышу, вертолет. Думаю, наверное, они прилетели… Я пока тут, на лесопилке…
— А кирпичи-то разве больше не делаешь? — небрежно пыхнул дымом Юра Неганов.
— Почему не делаю?! — Дима сразу оживился, просветлел. — Я уже ведь говорил… Теперь там, вот увидите, целое производство… Так и называется — цех! Теперь там!.. А зимой на лесопилке… — Дима замялся. — Теперь ведь я почти не пью, — с напускной небрежностью, а на самом деле застенчиво признался он. — И жилье мне дали! Теперь у меня крыша над головой! — с плохо скрываемой гордостью сказал он уже в который раз и смутился, увидев, что и в этот раз никто не прореагировал на его сообщение. Но тут же опять оживился: — У нас ведь теперь почти сухой закон в поселке, — словно сбросив какую-то тяжесть, легко засмеялся он. — Уже слышали небось?.. Когда это постановление вышло, собрали сход. Все идут, смеются: видано ли — чтобы взять вдруг и пить бросить. Это как солнце — взяло бы да и не взошло. Ведь уже не раз пытались, но обычно дальше разговоров дело не шло… Ну, пришли. «Вот такое дело, мужики, — говорит председатель сельсовета, — докатились мы совсем, как говорится, дальше некуда. Как дети малые, правительство за голову схватилось. Что будем делать — по талонам водку продавать? Или, например, только один день в неделю — в пятницу или там в субботу?» А старики-эвены говорят, они больше нас, русских, в водку почему-то втягиваются… Почему так? Я вот видел, те же немцы — те не пьют, всегда знают меру. А у нас — словно не защищенные мы от нее, и кто-то этим хитро пользуется. Так вот, старики-эвены говорят: «Нет, мы не умеем помаленьку, как ты говоришь, культурно пить, как по телевизору показывают. И не надо нам никаких талонов или дней. Что это за питье — две бутылки в месяц! Только душу тянуть. Или давай пить по-старому. Или совсем от нее откажемся. А то ведь действительно скоро пропадем…» Так и решили… Во дают! — засмеялся он. — Как в сказке: эвены отказываются пить. Мы, русские, — отказываемся пить. Хотя русских-то тут — я, наверное, один. Хотя нет, вон второй появился, и тоже Попов, тоже не дурак выпить. А другие, не скособоченные, тут и не окажутся.
— Ну и как? — хохотнул Юра Неганов. — Кончилось собрание, и…
— Держатся — вот уже почти полгода! — с веселым восторгом сказал Дима. — А с другой стороны, здесь легче держаться. А куда денешься, если ее совсем в поселок не завозят? За полтыщи километров за ней не побежишь. Может, уже и не рады, что так решили, — засмеялся он, — а что делать — сами виноваты, могли не соглашаться. Но, в общем-то, хорошо. Раньше, как придет вертолет, весь поселок пьяный. А по праздникам — и говорить нечего. И оленей бросят. А у них нет греха хуже, как оленей бросить. Некоторые, правда, голосовать голосовали, но в тайге тайком самогонку гонят, как суббота — все вдруг в лес, все культурные вдруг такие — кто по грибы, кто по ягоды.
— А ты? — усмехнулся Юра Неганов.
— И я голосовал, — засмеялся Дима. — И меня пригласили на собрание. Открытка пришла: «Уважаемый Дмитрий Иванович…»
— Ну и ты с тех пор, конечно, не пьешь! — захохотал Юра Неганов. — Раз собрание — то ты… ну, может, что не завозят…
— Ну и что — не завозят, — усмехнулся и Дима. Реплика Юры Неганова на сей раз, кажется, задела его, и он не смог скрыть этого. — Неужели меня это остановило бы! Да и разве водка — мое питье! Сколько я выпил за свою жизнь, чтобы не просыпаться, разве на водку у меня хватило бы денег! Да и водка для меня — вроде шампанского, и не берет она меня уже вроде. Да вы знаете, — махнул он рукой.
— Да уж знаем, пока есть тракторы, тебе не грозит никакой сухой закон, — снова хохотнул Юра Неганов, посмотрев на меня: вот, мол, обещал я тебе развлечение. Он был доволен: Дима Попов не подвел его передо мной. — Так что, ты навсегда завязал?
— Надо бы! — не замечая его тона, смущенно пожал плечами Дима. — Кто знает, куда выведет… Надо бы! Сколько можно… Ну, ладно, я пойду…
