В фойе гостиницы в Белграде ко мне подошла девушка. Перед этим долго присматривалась ко мне, что я это заметил и даже несколько заволновался, а потом подошла. Не знаю, почему она выбрала меня:
— Позвоните, пожалуйста, вот по этому телефону, — протянув мне бумажку, попросила она по-русски. — Позовите Зорана.
— А почему сами не позвоните?
— Его мать, услышав мой голос, обязательно скажет, что его нет дома. Она недолюбливает меня и всегда была против, чтобы он на мне женился… Я беженка из Сараева, — пояснила девушка. — Мы с ним вместе в университете учились. Я не видела его два года и не знаю, что с ним…. Нас только сегодня вывезли из окружения, все родственники мои погибли. У меня, кроме него, в Белграде никого нет…
Девушка нервно кусала губы. Была она хорошо и со вкусом одета, и если бы не черные круги под глазами и не какая-то обреченная усталость-боль в глазах, трудно было поверить, что она только что со страшной войны.
— Но я не знаю сербского. Поймут ли меня?
— Кто в Сербии не знает или хотя бы не понимает русского языка?!
Я позвонил. Телефон долго молчал. Наконец трубку взяли. Ответил женский голос.
— Добрый день! Можно пригласить к телефону Зорана?
— Его нет дома. Извините, а кто его спрашивает?
— Знакомый.
— Он будет только через два дня.
— Всего вам доброго! — Я уже готов был положить трубку, но тут догадался спросить: — Простите, а куда он уехал?
— В деревню. К бабе.
— Спасибо! До свидания!.. К чьей? — снова с опозданием догадался спросить я. Я уже знал, что «баба» по-сербски — теща.
— Как к чьей? — Было слышно, что по ту сторону провода засмеялись. — К своей. Он недавно женился.
Я положил трубку.
Девушка напряженно ждала.
Я не мог смотреть ей в глаза.
— Его нет дома, — наконец сказал я. — Вы знаете… он женился… Уехал к теще…
— Спасибо! — Девушка, опустив голову и сгорбившись, взяла с кресла небольшую дорожную сумку (видимо, все, что у нее было), медленно пошла к выходу из гостиницы…
1991
