И тут невольно вспоминается другой близкий семье Аксаковых человек, более того, можно сказать, духовный наставник их старшего сына, Константина Сергеевича, А. С. Хомяков. По свидетельству Ю. Ф. Самарина, он «за несколько лет до выхода высочайшего рескрипта приступил к исполнению давнишней своей мысли — отменить в своих имениях барщину и перевести своих крестьян на оброк. Он взялся за это дело не вдруг и не сгоряча, не под влиянием досады на хлопоты и неприятности, сопряженные с отбыванием барщины, но обдумав зрело все последствия и не скрывая от себя трудностей, которые он должен был встретить. Ему хотелось, во-первых, чтобы новый, задуманный им порядок утвердился не в силу помещичьего убеждения, а по обоюдному соглашению с крестьянами, и, во-вторых, чтоб порядок этот оправдался в своих последствиях не как милость, на которую нет ни образца, ни меры, а как верный расчет, выгодный для крестьян и вовсе не разорительный для владельца. Переговоры его с крестьянами в имении, с которого он начал, продолжались довольно долго, каждый пункт предложенных им условий обсуждался на сходках и некоторые из них были изменены по требованию крестьян… Через два года крестьяне другой деревни, принадлежавшей Хомякову, сами при мне приходили просить его, чтобы он перевел их на то же положение, и если я не ошибаюсь, теперь уже во всех имениях его или почти во всех барщина заменена оброком… В числе немногих, собравшихся в Даниловом монастыре в день похорон, вы, конечно, заметили крестьянина в дубленом тулупе, который не спускал глаз с гроба и обливался горючими слезами. Эти слезы красноречивее всякого надгробного слова…»
Софья Александровна Аксакова-Шишкова была попечительницей Уфимской женской гимназии. По ее инициативе в Уфе было построено первое театральное здание. Одна из прекраснейших в городе липовых аллей по улице, которая ныне зовется Тукаевской, посажена тоже под ее руководством и до недавнего времени она ласково называлась Софьюшкиной аллеей, или Софьиным садом, хотя официально была названа Театральным садом. Она помогала бедным и обиженным. Так уж она была воспитана… Впрочем, я полностью согласен с С. А. Венгеровым, когда он писал об Аксаковых: «Сила этой семейной любви была так велика, что заряжала и тех, которые к ней примыкали позднее. Так, жена Григория Сергеевича была не просто невестка, а стала настоящей дочерью!..» И я сразу вспоминаю, как в традициях русской народной свадьбы приветствовал ее и сына Сергей Тимофеевич в 1843 году: «Здравствуйте, мой князь новобрачный с молодой княжной! Здравствуй, моя новобрачная княгиня с молодым князем! Здравствуйте на многие лета!..»
Константин и Иван Сергеевичи тянули небесный путь, а Григорий Сергеевич рядом с ними прокладывал нелегкую, тернистую земную дорогу. У земного пути, несмотря на все трудности и ухабы, все-таки больше опор, и он прожил дольше своих братьев и одарил Сергея Тимофеевича единственной внучкой, Ольгой Григорьевной Аксаковой, скромной и великой продолжательницей его дела на Земле.
И в завершение рассказа о Григории Сергеевиче давайте не забудем, что именно он «подыскал» Абрамцево. Сколько до того искали, но «то есть вода, нет леса, то есть лес, нет воды». И вдруг Абрамцево… Он помнил, что отца назвали в честь святого Сергия, что всю жизнь его тянуло туда, и потому снова поехал искать в окрестности Троицы… И лес, полный грибов, и река Воря, так похожая на реку детства Дему и обильная рыбой! И с балкона виднелся Хотьковский женский монастырь, где покоился прах Марии и Кирилла, родителей Сергия Радонежского…
Но вернемся к «Семейной хронике» и «Детским годам Багрова-внука». Рядом с Надеждиным, где родился Иван Сергеевич, где провел раннее детство Константин Сергеевич, — по словам Ивана Сергеевича, он «любил вспоминать (он вообще с нежностью относился к своим детским годам) свое пребывание в Надеждине и чем с ранних лет воспитывалось в нем русское чувство», в основании небольшого холма, называемого Дунюшкиной горой, я нашел вросший в землю каменный четырехугольник. Мне объяснили, что это остатки усадьбы Ольги Григорьевны Аксаковой. Необыкновенная совестливость Григория Сергеевича передалась дочери.
21 декабря 1851 года Сергей Тимофеевич поздравил свою шестилетнюю внучку (он, наверное, все чаще задумывался, что она может остаться единственной продолжательницей рода Аксаковых) с днем рождения. Подарком было шутливое стихотворение, в котором он обещал написать книжку:
Рано дед проснулся,
Крякнул, потянулся,
Давши мыслям волю,
Вспомнил внучку Олю.
Семь часов пробило;
Затопили печку.
Темно очень было,
И зажег он свечку.
И дедушка хилый
К внучке своей милой —
Пишет поздравленье
С днем ее рожденья.
……………………
Если Бог даст силы,
Ровно через год
Оле, внучке милой,
Дедушка пришлет
Книжку небольшую,
И расскажет в ней:
