Михаил Чванов

«Крест мой… Быль о великом семьянине»

Про весну младую,

Про цветы полей,

Про малюток птичек,

Про гнездо яичек,

Бабочек красивых,

Мотыльков игривых,

Про лесного Мишку,

Про грибочек белый —

И читать день целый

Станет Оля книжку.

Но через год свое обещание он не выполнил. Еще через год, снова поздравляя внучку, уже восьмилетнюю, он писал ей: «Милая моя Оля! Два года тому назад я стихами обе­щал тебе прислать через год книжку; но дай Бог, чтобы к будущему дню твоего рождения она была готова. Да и книжка выходит совсем не такая, какую я  обещал тебе».

Действительно, в ходе работы замысел книжки сущест­венно изменился. Это были теперь не столько воспоминания о прошлом, о своем детстве, сколько обращение, послание в будущее — как своей семьи, так и в будущее своего на­рода.

Мимо ныне голой Дунюшкиной горы стучат поезда. Некоторые останавливаются на станции Аксаково, что в километре отсюда. Когда в на­чале века тянули мимо Надеждина Великую Транссибир­скую магистраль, основанную рядом с Надеждиным станцию назвали име­нем С. Т. Аксакова. Ольга Григорьевна Аксакова! Удиви­тельно светлым и чистым она была человеком! Среди мно­жества других больших и малых дел она основала одну из первых в стране и первую в Башкирии кумысолечебни­цу для туберкулезных больных, которая и выросла в сов­ременный санаторий имени С., Аксакова. В прошлом году санаторий отметил свое столетие — накануне двухсотлетия со дня рождения Сергея Тимофеевича. Мать Сергея Тимофеевича в свое время вы­лечилась кумысом и родила России одного из ее славных сыновей. И вот теперь его внучка основала первую в Баш­кирии кумысолечебницу для туберкулезных больных. Ро­дившаяся в семье народных подвижников, она не могла не стать народной подвижницей. Посвящая ей свою книгу, Сергей Тимофеевич свято верил ей. А она, кроме того свято помнила, что Надеждино было подарено прадеду его теткой, Надеждой Ивановной Аксаковой-Куроедовой, выведенной С. Т. Аксако­вым в «Семейной хронике» под именем Прасковьи Иванов­ны Багровой-Куролесовой. Дочь шкипера морского флота Ивана Петровича Аксакова, будучи бездетной, она по ду­ховному завещанию определила: «…записанных за мной по пятой ревизии, Симбирского уезда, в селе Троицком, Чуфарово тож, крестьян 264 мужского пола, со всеми их семей­ствами и со всеми, принадлежащими к оному землями, от­ныне и навсегда, вечно и потомственно, оставляю вольными хлебопашцами, с тем, чтобы они, сверх обыкновенных по­датей, платили ежегодно, с каждой души по два рубля, в Симбирский приказ общественного призрения на содержание существующей в Симбирске Александровской больницы». Она также отдавала своим крестьянам большой фруктовый сад, два каменных флигеля и две мукомольные мельницы. Господский же дом она завещала на слом племяннику своему Тимофею Аксакову, — непременно на слом, — чтобы ни у кого не было соблазна после смерти ее воцариться тут. Ее опасения оказались не напрасными. Так оно и случи­лось: наследники опротестовали ее завещание и снова зак­репостили крестьян, что дало возможность Н. В. Шелгунову и некоторым другим, ревниво относящимся к С. Т. Акса­кову людям, с некоторой язвинкой намекнуть на то, что не такие уж святые люди были эти самые Аксаковы, не удосужась узнать или делая вид, что не знают, что наслед­ники были как раз не Аксаковы.

В XVIII веке одно время уфимским вице-губернатором был П. Д. Аксаков. Как установил уфимский краевед. Г. Ф. Гудков, он приходился С. Т. Аксакову «восъмиюродным трижды прадедом». Можно было бы вообще не упоми­нать об этом факте, если бы он не давал основания думать, что весь род Аксаковых изначально отличался какой-то осо­бой совестливостью перед родным народом: активная дея­тельность П. Д. Аксакова по расследованию злоупотребле­ний русских чиновников и башкирских старшин породила недовольство местного дворянства и правительства. В 1744 году он был вызван в Петербург, его дело передали в суд (даже существует книга «Суд над бригадиром Аксаковым»), и он не только был смещен, но даже на всякий случай лик­видировали в Уфе саму вице-губернаторскую должность.

Как это ни дико и ни нелепо, но в том числе и суд над П. Д. Аксаковым послужил в последние десятилетия поводом для «гонений» С. Т. Аксакова. Подложные показания расхитителей башкирских земель против П. Д.. Аксакова, невежественные, но имеющие власть люди ис­пользовали как основания против увековечения памяти его восьмиюродного трижды правнука.

Удивительно цельная и совестливая семья, чувствующая обостренную ответственность перед родным народом и у ко­торой мы многому должны учиться! Как много каждый из ее членов сделал для своего народа, для того, чтобы мы помнили о ней, хотя делали они это совсем не ради славы, это было их естественной необходимостью. Ольга Григорь­евна не посрамила посвящения ей «Детских годов Багрова-внука», это посвящение накладывало на нее большую ответ­ственность, и она с честью пронесла его по своей жизни. При содействии Ольги Григорьевны были изданы многие рукописи из семейного архива Аксаковых, в частности, «Дневник Веры Сергеевны Аксаковой, 1854—1865». Вместе с Анной Федоровной Тютчевой-Аксаковой она издает четырехтомник «Иван Сергеевич Аксаков в его письмах». А после смерти Анны Федоровны, которая пережила мужа всего на три года, и после раздела имущества с братом Сергеем Григорьевичем, Ольга Григорьевна стала единственной хранительницей огромного аксаковского архива, прежде всего архива Ивана Сергеевича Аксакова. Архив этот, который как она писала в одном из писем, «…занимает целых три сундука», в 1914 году был перевезен из Самары в имение Языково Могутовской области Бузулукского уезда, куда она переселилась под старость. Раньше имение принадлежало родственникам поэта Н. М. Языкова, оно было приобретено Г.С.Аксаковым в 1847 году накануне свадьбы с Софьей Александровной Шишковой.

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top