Нансен, которого на Западе обвиняли в сотрудничестве с большевиками, даже в симпатиях к ним, на самом деле всей свой сущностью ненавидел большевизм, но ради спасения русского народа, который в то время был под властью большевиков, он сотрудничал с ними. Он верил в будущее России. Он верил в русский народ больше большевиков, строивших будущую Россию, отринув тысячелетнюю историю страны. В недалеком будущем они сведут героические усилия Нансена по спасению русского народа почти на нет, согнав в концлагеря генофонд нации – цвет русского крестьянства, но все равно великие труды Фритьофа Нансена, Как сберегателя русского народа, не пропали даром.
Фритьоф Нансен мужественно переносил нападки со всех сторон и продолжал свое дело. Он вел работу с дальним прицелом. Сначала надо было утолить голод и остановить эпидемии – этот вид помощи в России так и назывался «Помгол». Затем миссия начала борьбу с последствиями голода и болезней, большевики этот период работы назвали «Последгол», в его задачи входило обезопасить народ от повторения неурожая в следующих годах. Чтобы разрешить эту задачу, нужно было достать машины, тракторы, сельскохозяйственные орудия, лошадей и семена, а также строительные материалы. В 1923 году Нансен учредил – частично на свои личные средства, в этом году ему была присуждена Нобелевская премия мира в размере 122 тысяч крон и такую же сумму он получил от датского издателя Хр. Эриксена — две сельскохозяйственные станции на коллективных началах: на Украине и в Поволжье. Эти крупные хозяйства должны были, по мысли Нансена, служить примером более рационального способа производства. В 1927 году на базе этих станций было создано два крупных совхоза, один из которых – на Днепре получил имя Нансена.
Важное место в Нансеновской программе помощи России занимала помощь школам и университетам. Эти делом занимались специально созданные организации «Европейская помощь студентам», «Нансеновская помощь работникам интеллектуального труда». Нансен был убежден, что будущее любой страны зависит от уровня развития науки, а потому считал обязательным создать такие условия, в которых русская наука могла бы развиваться…
Но на помощи голодающим помощь Нансена России не ограничилась. Огромная часть России в результате братоубийственной гражданской войны оказалась за рубежом и была абсолютно бесправна, и, как ни парадоксально, часть белоэмигрантской верхушки, ослепленная ненавистью к большевикам, всячески мешала Нансену помогать голодающим крестьянам Поволжья, Приуралья, некоторых областей Западной Сибири и Украины. За пределы России оказались выброшенными 2 миллиона русских. (В прошлом году в Калужской области под Оптиной пустынью я встретился с потомственным уральским казаком, который вернулся в Россию аж с Папуа Новой Гвинеи). Многие из этих стран сами еще не пришли в себя от мировой войны, другие традиционно были нищими. Были наводнены беженцами Латвия и Эстония, около 30 тысяч российских беженцев было в Финляндии, не меньше 25 тысяч в Чехословакии, 50 тысяч в Югославии, 35 тысяч в Болгарии, около 75 тысяч в Ближней Азии, более всего русских беженцев оказалось во Франции – почти полмиллиона… У большинства из них не было никаких документов, они не имели никакого социального статуса, их перегоняли из одной страны в другую, как скот, без пищи и денег, они были обречены на вымирание. А некоторые правительства принимали постановления вообще не пускать русских. Не говоря уже о том, что в мире не было никакого социального или иного механизма, который мог бы решить проблему, созданную большевистской революцией в России. Никто не в силах был решить, на первый взгляд, простую, но в то же время практически неразрешимую задачу: дать беженцам право на жительство, на работу. Нужна была облеченная чрезвычайными полномочиями личность с непререкаемым авторитетом. И опять Международный Красный крест обратился к Фритьофу Нансену. И опять он сразу же согласился. Он понимал, что истины нет ни у красных, ни у белых, не случайно патриарх Тихон, предавший анафеме большевиков, не благословил вождей Белого движения, и потому Нансен одинаково заботился об оказавшимся и под красными и под белыми русским народом, в который безгранично верил.
Из нынешнего поколения, наверное, уже мало кто, к сожалению, сможет, или, наоборот, к счастью, ответить на вопрос, что такое нансеновский паспорт. А ведь в 20-е годы прошлого века он спас жизнь сотням тысяч русских людей. Так называемый Нансеновский паспорт был введен Лигой Наций в 1922 году по предложению Фритьофа Нансена для определения правового статуса русских беженцев. На старый российский паспорт, или какой другой сохранившийся документ, наклеивалась, после уплаты 5 франков, марка с портретом Нансена, дававшая законную силу данному документу. Юридическая сила нансеновских паспортов была признана 52 правительствами, в дальнейшем их выдавали армянским, турецким и сирийским беженцам. Это был до сих пор не виданный тип паспорта – в сущности, маленькая марка с портретом великого полярного исследователя, на которой стояла надпись «Societe des Nations». Но эта скромная маленькая марка представляла несчастным людям право на существование в странах, в которых они по воле судьбы оказались. Я такой паспорт видел в Болгарии, у директрисы Аксаковской гимназии в г. Пазарджик Александры Николаевны Полищук-Оболенской, который в свое время, без преувеличения сказать, спас ее отца, бывшего прапорщика Белой армии, пробиравшегося с этим паспортом из Турции в Прагу, в организованный по инициативе Фритьофа Нансена Русский университет для русских беженцев, и по дороге осевшего в Пазарджике. Подобные университеты и школы были открыты и в других странах. Я видел нансеновский паспорт во Франции у отставного капитана французской армии Aleksisa Abakumqffa, Алексея Владимировича Абакумова, внука полковника армии генерала Врангеля, и у племянника капитана-лейтенанта русской артиллерии Мишеля Юрша, потомка древнего литовского рода, до конца дней своих так и не принявшего французского гражданства и оттого имевшего немалые жизненные неудобства.. К дочери Нансена, Лив, в Осло однажды подошел таксист, бывший полковник русской армии, оказавшийся племянником великого русского композитора Н. А. Римского-Корсакова: «Все мы, русские, благодарны Вашему отцу за то, что остались живы».
