20-го июля в 12.00 по московскому времени я снова позвонил по мобильному телефону Олегу Продану, в надежде, что он не ответит, если самолет поднялся в воздух. Но, увы, он ответил:
– Мы по–прежнему в Архангельске. Температура 25 градусов тепла. Час назад из-под Воркуты поднялся «Ан–26», взял курс на Нагурское, пока как самолет-разведчик. Ждем результата. Если все нормально, вернется за нами. До связи завтра!
21-го снова в 12.00 Москвы я позвонил Олегу Продану и услышал в ответ: «Самолет идет за нами, через полчаса выдвигаемся на аэродром. Все, дальше связь только спутниковая через координаторов в Москве.
Координаторами экспедиции в Москве, с которым я буду поддерживать мобильную телефонную связь, оставались: один из главных организаторов и участник прошлогодней экспедиции и без которого была бы невозможной и нынешняя экспедиция, теперь уже бывший начальник Управления авиации ФСБ России Николай Федорович Гаврилов, сменивший в связи с возрастом место работы, и вторая жена Олега Продана, Марина Анатольевна, верный его помощник и в полярных делах, участвовавшая вместе с ним в Первой парашютной экспедиции на Северный полюс. Вторым их домом, прежде всего, духовным, стал выпестованный ими и открытый в 2008 году экоотель «Летняя Золотица». И первая и вторая поисковые экспедиции готовились параллельно с его экологическим проектом «В гости к новорожденным тюленям» на Белом море, который требовал постоянного внимания, и Марина Анатольевна взяла заботы по проекту на себя.
Поздно вечером я позвонил в Москву Марине Анатольевне: самолет штатно приземлился на Земле Франца-Иосифа, на аэродроме пограничной заставы Нагурское. Дальше экспедицию в начальные точки поисковых маршрутов, как и в прошлом году, будут забрасывать вертолеты ФСБ. В составе экспедиции кроме ее ветеранов: Евгения Ферштера, Александра Чичаева, Романа Буйнова, Александра Унтила, Владимира Мельника, заведующий отделом медико-криминалистической идентификации Российского центра судебно-медицинской экспертизы заслуженный врач России, доктор медицинских наук профессор Виктор Николаевич Звягин, врач Андрей Владимирович Волобуев, руководитель лаборатории полисистемных исследований НИИ общей патологии и патофизиологии РАМН, доктор биологических наук, профессор Михаил Юрьевич Карганов (медико-физиологическая программа экспедиции: с помощью современных инструментальных методов обследования выявить общие закономерности и индивидуальные особенности адаптации участников экспедиции к климато-географическим условиям архипелага Земля Франца-Иосифа и повышенным физическим нагрузкам), старший научный сотрудник лаборатории широкополосного радиозондирования института земного магнетизма РАН, канд. физ.- мат. наук Павел Анатольевич Морозов (георадарное обследование грунта в районе нахождения останков и измерение толщины ледника в седловине между куполом Греттона и куполом Пири в районе возможного маршрута группы Максимова), Новер Кочемасов, опытный альпинист и скалолаз Андрей Евгеньевич Скоров, директор национального парка «Русская Арктика» Роман Викторович Ершов.
Каждый третий день я с замираньем сердца звонил Николаю Федоровичу Гаврилову. Он коротко отвечал:
— Найдена еще одна, до того недостающая кость тех останков…
— Обнаружена еще одна страничка найденного в прошлом году дневника, но совершенно не читаемая…
— Найдена обложка того самого дневника — тетради в черной обложке, которую всем участникам экспедиции на «Св. Анне» раздала Ерминия Жданко. Но фамилии хозяев дневников Ерминия Александровна вынуждена была писатль из-за этой черной обложки на титульном листе, а он не сохранился, по крайней мере, не найден…
И я подумал: «Купи Ерминия Александровна тетради с обложкой другого цвета, более светлого, она, может, надписывала бы дневники на обложке, и мы сегодня, может быть, знали бы автора дневника. Она, наверное, не заглядывала в далекое будущее, раздавая эти тетради, но словно предчувствовала, что хотя бы одна из них через много-много лет, без малого через век, станет единственным документом-свидетельством их жизни на ушедшей в трагическое небытие «Св. Анны».
9 августа, высчитав поясное время и время в полете, я набрал номер мобильного телефона Олега Продана. Он был вне досягаемости. Я позвонил через два часа – Олег откликнулся:
— Только что приземлились. Все находки относятся к найденным в прошлом году останкам. Других находок нет… — И словно в упрек мне: — В этом году, в отличие от прошлого года, не давали работать медведи, особенно на острове Белл.…Мы не знаем, где еще можно искать. Наверное, теперь можно рассчитывать только на случайность находок…
Догадываясь о его чрезвычайной послеэкспедиционной занятости, о куче накопившихся в его отсутствие дел, я написал Роману Буйнову с просьбой прокомментировать результаты экспедиции. Но и от него ответ получил лишь через неделю:
«Извините за не оперативный ответ. Я вернулся позже всех, только два дня назад, т.к. сразу после экспедиции с ЗФИ улетел с вертолетчиками на Северную Землю, потом Таймыр, Диксон, Ямал и, наконец, а оттуда уже поездом. Впечатление восторга от просторов и красот в смеси с горечью заброшенности и загаженности нашего Крайнего Севере. Остатки последних могикан, доживающих здесь свой век, на которых все держится, загубленный энтузиазм — вот, пожалуй, вкратце мои ощущения от этой послеэкспедиционной поездки. Что же касается непосредственно поисковой экспедиции, мои ощущения также неоднозначны. Ну, во-первых, это некоторое разочарование в результатах. Откровенно говоря, я ожидал большего. Но… Найдены еще фрагменты дневника (визуально нечитаемые) — опять будут колдовать криминалисты, обложка от тетради черного цвета, которыми всех снабдила Жданко, несколько костных фрагментов того же человека, остатки варежки и шерстяных носок, клапан от рюкзака. Перелопатили практически весь склон морены, наворотили целый карьер базальта. Я работал в пешей группе. В несколько приемов мы прошли заново весь мыс Ниль, два ледника до скал Полосатых, мысы Краутера, Калина, Гранта. Следов пребывания людей так и не обнаружили. Вывод: Альбанов три дня жил вероятнее всего в прибойной зоне и за годы все смыло штормами. Второе — с величайшей степенью вероятности можно утверждать, что группа Максимова до Гранта не дошла. Причина тому непроходимые для неэкипированного и неподготовленного человека ледники. В любом случае в цепи роковых обстоятельств последней и фатальной была ошибка штурмана в том, что время, которое он выделил пешей группе, было явно недостаточно, даже если бы они были альпинистами в полном снаряжении.
Здравствуйте! Я недавно занимаюсь темой экспедиции Брусилова, и у меня не так много информации. А вопросы есть. В этой книге Вы пишите: «Кто он, кто поступил на службу на «Св. Анну» одним из первых ещё в Петрограде 20 июня 2014 года». Вероятно, имеется в виду 20 июня 1912. Но И.В.Ходкина приводит выписку трат Б.А.Брусилова: «…Затем в мае, июне и июле «Юре в Лондон» ещё 33440 рублей». И тут либо ошибка у Вас в тексте, либо Неизвестный нанялся на «Св. Анну» ещё в Англии. Либо у меня недостаток информации. Есть и ещё один коммент. О пропавшей почте. В то время ещё была надежда, что шхуна или кто-то из экипажа могут вернуться. Тогда вопрос о письмах встал бы ребром. Поэтому Альбанов не мог не написать о почте. Кстати, там ведь были не только письма, но и документы тех, кто уходил с судна вместе с штурманом.