Загадка гибели шхуны «Св. Анна»

Без сомнения, Альбанов — яркий пример для молодежи, встающей на самостоятельный жизненный путь, тем более, на путь служения Родине, в наше непростое время. И тем более он — яркий пример для тех, кто выбрал по прежнему не легкую профессию моряка. И потому естественно желание  присвоить имя Валериана Альбанова учебному судну Уфимского речного командного училища или самому училищу. Города, где он родился и в котором какое-то время жил на крутом и высоком берегу прекрасной реки Белой, которую в старину звали Белой Воложкой, тем самым связывая ее с великой Волгой. Белая-река пробудила в нем мечту о дальних морских плаваниях, по ней он на утлой плоскодонке гимназистом-первоклассником без страха отправился в «кругосветное» плавание.

На торжественную церемонию в рамках XXII Международного Акаковского праздника присвоения гордого имени «Штурман Альбанов» учебному судну Уфимского речного командного училища прилетели летчик-космонавт дважды Герой Советского Союза В. П. Савиных, начальник поисковой полярной экспедиции по следам без вести пропавшей на Земле Франца-Иосифа группы В.И. Альбанова, почетный полярник О. Л. Продан, один из главных организаторов этой экспедиции, в бытность ее начальник Управления авиации ФСБ России Герой России генерал-лейтенант Н. Ф. Гаврилов и спасатель аэромобильного отряда «Центроспас» МЧС А. П. Унтила. И если В. И. Альбанов спасал людей в Арктике, то глубоко символично, что в первое же свое плавание «Штурман Альбанов» первым пришел на помощь терпящему бедствие кораблю.

2012 г., ноябрь

«Обещал – умри, но сделай!..»

Не знаю, с чего начать. До сих пор болит, саднит…

Помните приведенные мной в предыдущей главе слова участника поисковой экспедиции «По следам двух капитанов» 2010 года, спасателя аэромобильного отряда «Центороспас» МЧС России Александра Унтила, в 30 лет майора, заместителя командира легендарного 218-ого батальона спецназа ВДВ, спасшего Грозный в январе 1995, а Российскую армию от позора и, может, Россию от полного развала, за 2 года и 8 месяцев в Чечне не потерявшего ни одного солдата, но выброшенного  из армии по причине ее так называемого реформирования «маршалом» Табуреткиным (Сердюковым), несмываемая вина, граничащая с преступлением, лежит на том кто предложил-назначил его в министры обороны России:

«Когда я служил в ВДВ, у нас был закон — своих не бросать. Сколько человек ушло на задание — столько же должно вернуться, и не важно, мертвые или живые. Были случаи, что при эвакуации одного погибшего гибли другие, но никто никогда не ставил под сомнение непреложность этого закона братства и чести. Люди, которых мы сейчас ищем — в своем роде тоже солдаты. У них был свой фронт, но пали они за то же, за что погибнут их потомки на различных полях брани — за укрепление мощи и славы России, за Великий Северный морской путь, который оказался таким незаменимым во время Великой Отечественной войны. Найти их для нас — дело чести, пусть страна сейчас и живет другими ценностями».

— Претенциозно и напыщенно, — снисходительно сказал один мой знакомый,- из тех, кто ныне живет другими ценностями. — А главное: надо ли, чтобы для спасения погибших погибали другие? Мертвым этим уже не поможешь, только увеличишь число погибших, число бьющихся в горе жен, матерей, оставшихся сиротами детей.

Возразить трудно.

— Надо ли в мирное время рисковать своей и не только своей жизнью в поисках более века назад пропавших в Арктике без вести людей, отправившихся туда по своей воле, у которых и родственников-то к сегодняшнему дню, наверное, не осталось, которые могли бы положить цветы на могилы погибших?

Кто-то резонно считает, что не надо, и с этим тоже трудно не согласиться. Но кого-то это даже раздражает. Мало того: кое-кто начинает писать разного рода подложные письма, грязные статейки. Собирать сплетни о тех, кого ищут, и о тех, кто ищет, сводить с ними не существующие счеты. Почему-то те и другие мешают им жить, словно отбирают у них кусок хлеба или что-то другое, что важнее хлеба, словно они отрицают их жизненные принципы.

Знаю об этом не понаслышке. С этим не раз сам столкнулся в 80-е годы прошлого века во время экспедиции по поискам Сигизмунда Леваневского, пропавшего без вести в августе 1937 года при перелете через Северный полюс из СССР в США. Одни предлагали всевозможную посильную, порой наивную, но трогательную помощь, старый полярный радист из Жмеринки прислал шмат сала («ничего другого у меня, пенсионера, нет»), пионер Коля из Владивостока 6 рублей, которые копил на велосипед. Другие писали пакостные письма в разные инстанции и статьи в самые разные издания, как о Леваневском, так и о нас, создавали мистификации, вроде случайно найденного дневника одного из участников перелета, чтобы сбить нас с пути. Еще как-то понятно участие в этой вонючей возне ведомственной газеты «Воздушный транспорт», но даже газета «Советская культура» обеспокоилась по поводу нашей экспедиции, озаботилась бросаемыми на ветер государственными средствами, хотя экспедиция не финансировалась ни одной государственной структурой. И всем этим людям почему-то не давал покоя мучающий их душу вопрос: зачем они ищут?