Михаил Чванов

Загадка гибели шхуны «Св. Анна»

Сложность экспедиции состояла в том, что попасть в нужную точку и заложить буй нужно было в строго конкретное время. Случись циклон, и полет придется откладывать ни на день, ни на неделею, как это часто бывает в Арктике, а ровно на год, а через год в этот день снова может быть непогода.

Первую заброску буев в нужное время в нужные координаты удалось осуществить уже в 2013 году.

Кто были эти люди, которые помогли осуществить задуманное? Кто мог зажечься этой идеей?

Олег зажег идеей поиска летчика-любителя Михаила Фариха, успешного предпринимателя, генерального директора ЗАО «Фирма ММС». Почему зажегся именно он? Или почему Олег обратился именно к нему? Ответ, скорее всего, нужно искать в генах, в биографии предков Михаила Фариха. Его дед — известный полярный летчик Фабио Фарих, потомок прибалтийского немца Бруно Фариха и англичанки Жанетты Гарднер, но с типичной русской жестокой судьбой. Прадед — Бруно Фарих был страстным велосипедистом и еще более страстным автомобилистом, одним из пионеров российского автомобильного спорта, принимал участие в первых российских автогонках, иногда вместе с женой.

В 1918 году двадцатичетырехлетний Фабио Фарих ушёл добровольцем в Красную Армию: защищать «рабоче-крестьянскую» власть, хотя ни рабочим, ни крестьянином не был, и люмпеном тоже, а сыном Главного агента и Главного инспектора по Московскому округу страхового общества «Жизнь», одного из крупнейших и успешных в России. Толи ему так противна была прежняя власть, при которой он жил далеко не бедно, толи новая обещала в будущем еще более радужные перспективы, только в будущем в благодарность «рабоче-крестьянская власть» железным катком пройдется не только по его судьбе, но и по судьбе его близких. В Гражданскую войну Фабио Фарих — заместитель начальника санитарного поезда. В 1921 году демобилизовался. В 1923 году поступил механиком в гражданский воздушный флот и в течение пяти лет работал на среднеазиатских воздушных трассах. В 1928 году окончил Московскую школу бортмехаников и начал летать в экипаже знаменитого полярного летчика, будущего Героя Советского Союза №4 (за спасение челюскинцев) М. Т. Слепнева, осваивая сложную воздушную линию Иркутск — Якутск – Бодайбо. Маврикия Трофимовича  Слепнева до последних дней своих он будет считать своим главным жизненным наставником. В 1929 году Фабио Фариху довелось участвовать в спасении пассажиров и экипажа парохода «Ставрополь», совершавшего рейс из устья Колымы во Владивосток с грузом пушнины, мамонтовых клыков и оказавшегося затёртым льдами около мыса Северный (ныне — мыс Шмидта). Попутно летчикам пришлось участвовать в спасении американской шхуны «Нанук», принадлежащей бизнесмену Свенсону, в том же районе попавшей в ледовый плен. Свенсон не захотел терпеть убытки из-за вынужденного простоя шхуны и, чтобы не платить в двойном размере матросам, решил вывезти их в Америку самолетом и доставить туда же ценную пушнину, которую собирался срочно сбыть на аукционе. Для этого он нанял знаменитого американского полярного летчика Бена Эйельсона, первым перелетевшего через Северный полюс по трассе Аляска – Шпицберген. Слепнев и Фарих обнаружили самолет разбитым в пятидесяти милях от мыса Северный. На девятый день ледовых раскопок вместе с членами спасенного ими экипажа «Ставрополя» нашли тела Бена Эйгельсона и его бортмеханика Борланда. По просьбе американского правительства останки погибших лётчиков Слепнёв и Фарих доставили на Аляску.

В 1930 году Фабио Фарих с отличием окончил Московскую школу Гражданского воздушного флота и почти сразу же в качестве командира корабля совершил несколько труднейших перелётов, среди них первый дальний перелёт на легком самолёте У-2 по вновь открывающейся трассе Красноярск — Дудинка и первый полёт по маршруту Москва — Архангельск — Усть-Кут на самолёте К-5. Полёты проходили в сложных метеоусловиях, без карт и навигационного обеспечения.

В 1931 году Фарих выполнил важное задание наркома Орджоникидзе — на самолете У-2 с отечественным мотором совершил перелет Красноярск — Дудинка, без единой поломки преодолев за 35 летных часов 4 392 километра. Растроганный Серго наградил пилота от души, по-наркомовски — вручил новенький автомобиль «Форд». После этого Фарих стал пилотом знаменитого «отряда самоубийц» газеты «Правда» — в любую погоду они обязаны были доставить гранки свежего номера газеты в крупнейшие города Советского Союза.

В феврале 1932 года Фабио Фарих, уже  лётчик-испытатель, открыл на самолете К-5 воздушную трассу Москва – Архангельск – Усть-Цильма. Летали, как и в прежних полетах, без аэродромов, карт, навигационного обеспечения – на свой страх и риск.

Следующий перелет стал для Фабио Фариха серьезнейшим испытанием: на новейшем Р-5 ему поручили вылететь на о. Вайгач и вывезти в Москву начальника экспедиции ОГПУ Федора Эйхманса. О сложности этого маршрута говорит факт, что, отправившись из Архангельска 12 апреля, самолет достиг Вайгача только 2 мая. На другой день после вылета из Москвы самолет был уже в Усть-Цыльме. До Вайгача оставалось всего 800 км., но преодолеть их оказалось чрезвычайно сложно. Густой туман и пурга вынудили пилота совершить посадку в тундре. Лишь спустя девять дней, когда занесенный снегом самолет разыскали спасатели, Фарих с их помощью смог запустить мотор и продолжить путь. Еще одну вынужденную посадку пришлось совершить, прежде чем самолет 2 мая достиг острова Вайгач. На обратном пути 6 мая в районе реки Лаи случилась авария двигателя. Фарих не растерялся и спланировал на лед водоема, но при посадке одна из лыж провалилась в промоину, и летчикам пришлось два месяца на небольшом острове ожидать прихода судна.

1 комментарий

  1. Здравствуйте! Я недавно занимаюсь темой экспедиции Брусилова, и у меня не так много информации. А вопросы есть. В этой книге Вы пишите: «Кто он, кто поступил на службу на «Св. Анну» одним из первых ещё в Петрограде 20 июня 2014 года». Вероятно, имеется в виду 20 июня 1912. Но И.В.Ходкина приводит выписку трат Б.А.Брусилова: «…Затем в мае, июне и июле «Юре в Лондон» ещё 33440 рублей». И тут либо ошибка у Вас в тексте, либо Неизвестный нанялся на «Св. Анну» ещё в Англии. Либо у меня недостаток информации. Есть и ещё один коммент. О пропавшей почте. В то время ещё была надежда, что шхуна или кто-то из экипажа могут вернуться. Тогда вопрос о письмах встал бы ребром. Поэтому Альбанов не мог не написать о почте. Кстати, там ведь были не только письма, но и документы тех, кто уходил с судна вместе с штурманом.

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top