Михаил Чванов

Повесть Я сам иду на твой костер… Из камчатских тетрадей 

— В нем сейчас происходит какой-то большой перелом.

— Ты думаешь?

— Да. Раньше он вообще ни над чем не задумывался и не знал никаких сомнений. А сейчас то и дело теряется, начинает сомневаться в себе. Вы то и дело ставили его в тупик. Вы с Донатасом прежде всего и виноваты в этом переломе.

— А тебе это не кажется?

— Вроде бы нет. Я ведь немного знал его и до похода. Раньше он вообще не знал никаких сомнений, а сейчас то и дело теряется. А чем больше теряется, тем больше кичится, чтобы не показать виду.

Мы оставили бутылку недопитой, и мужики, глушившие вокруг водку, смотрели на нас, как на идиотов или как на марсиан.

— Может, лучше вот этой дернете, — сказал сидевший напротив нас, — она пользительней. Мужики, я смотрю, вроде хорошие, а пьете квас, к тому же, как я понял, за возвращение. А за возвращение полагается вот это.

— Спасибо, не можем. Внутри все горит, с голодухи.

— А-а! — уважительно протянул он, другие одобрительно закивали.

— Из тайги выбрались?

— Из тайги.

К нам с разных сторон потянулись с бутылками, со стаканами, но мы, виновато отнекиваясь, заторопились к выходу.

— А почему ты сказал «за прощанье»? — спросил я Кястутиса, когда мы вышли.

Он молча шел впереди. Зачем-то завернул к расписанию местных авиалиний, стал рассматривать его.

— Ты знаешь, я не полечу на материк, — повернулся он ко мне. — Я, пожалуй, полечу в Жупаново, подожду там ребят. А потом, может, полечу на Командоры… Мне еще рано домой, — говорил он хмуро и почему-то неубедительно. — Мне надо еще немного отдохнуть. Потому что потом опять будет очень много работы.

«Неужели до сих пор он прячется от любви? — думал я. — До сих пор не прогорело? А я тороплюсь на материк. Он бежит от любви, пытаясь спрятаться от нее на краю света, а я тороплюсь на материк».

— Может, полетишь со мной? — спросил он.

— Нет, у меня уже ни гроша в кармане. Только на обратный билет. К тому же я тороплюсь. Мне на самом деле как можно скорее нужно домой.

Кястутис остался в Халатырке покупать билет в Жупаново, а я на подвернувшемся такси покатил в аэропорт Елизово — покупать билет на материк. Мы договорились, что, купив билет, Кястутис сразу же приедет ко мне в Елизово.

В такси — два изрядно подвыпивших спутника. Старший, мужчина лет пятидесяти, уже в который раз совал второму, совсем еще мальчишке, помятую телеграмму:

— Ха-ха! Телеграмму прислала: «Алеша, милый, сообщи, когда прилетишь». Так я тебе и сообщу. А я нарочно не сообщу. Чтобы внезапно нагрянуть. Вот будет сцена. Открываю дверь — а любовник под койку. Ха-ха! — И вдруг его лицо стало испуганным, заботливым: — Осторожно, молодой человек. Не помни. Это подарки внуку. Внук у меня — мировой! Шесть лет. Это подарки ему.

И снова:

— Всю жизнь старался поймать — не мог. Не может быть, чтобы у такой красивой бабы — и никого не было, когда мужа по полгода дома нет. Не может этого быть. Но на этот раз обязательно поймаю. Телеграмму прислала!.. — И трудно было понять, чего было больше в его словах — горечи или гордости, что у него такая жена.

— Дурак ты, отец! — неожиданно сказал мальчишка. — Хоть ты мне и в отцы годен, но все равно дурак, — повторил он, чуть не плача. — Как ты можешь так, отец, а? Жалко мне тебя. А я вот своей жене верю. Пусть хоть что мне про нее говорят, пусть всякую пакость, а я буду верить. Все равно буду верить. Потому что настоящая она у меня. Потому что она меня человеком сделала. Кем я был? Колька Фараон. Четыре класса кончил. Окна ходил бил. Весь Петропавловск меня знал. А она, дура, полюбила меня такого. Человеком я стал от этой любви. В техникуме учусь. Да в техникуме ли дело? Жалко мне тебя, отец…

Сумерки. Мигая бортовыми огнями, один за другим уходят в холодную полоску заката самолеты. То один, то другой задерживают: над далекими городами висят циклоны. Мой самолет — глубокой ночью. Его тоже могут задержать. И только сейчас я в полную меру почувствовал, как тороплюсь на материк.

Кястутис запаздывал. Я даже обиделся на него. Чтобы легче было ждать, купил в киоске «Союзпечати» путеводитель по Петропавловску-Камчатскому. На одной из страниц наткнулся: «Отделение Тихоокеанского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ТИНРО) изучает здесь богатство океанов, разрабатывает пути и методы воспроизводства тихоокеанских лососей, решает проблемы увеличения стада морских котиков и рационального ведения рыбного хозяйства. Отделение основано в 1932 году. За годы его работы выросли местные кадры ученых. Имена доктора биологических наук Ф. В. Крошус, доктора географических наук Е. М. Крохина и других научных сотрудников хорошо известны в Советском Союзе.»

Leave a Comment

Ваш адрес email не будет опубликован.

Top