Пиши, когда приедешь.
С приветом — Кястутис».
«Вильнюс, 1969, III, 17.
Дорогой Саша, я еще жив, но совсем пропадаю. В феврале был в Польше, кажется что только вернулся. Время чертовски летит. Работа, работа, как странно, а если умрешь, только тогда она и кончится. Я-то отлично знаю, что всего не сделаю, но без работы мне страшно жить.
Я очень устал и даже очень. Не гневайся, что не писал, но ты тоже черкнул мне одно слово — а я, было, так обрадовался твоему почерку на конверте, — а читать… Когда приедешь? Дай знать заранее. Хотелось бы поговорить с тобой, как у Кроноки.
У нас уже почти весна, скоро Пасха, осталось только три недели.
Самое страшное то, что я уже начинаю привыкать к мысли, что что-то все равно останется только в мыслях.
Спасибо тебе за рассказ. Получил, прочитал. Хороший рассказ.
И все-таки мне кажется, что ты можешь писать еще лучше. Тебе еще не хватает мастерства, хотя по возрасту это дело тебе уже по плечу. По-моему, там еще есть лишние слова. Саша, ты не обижайся, я могу на эти вещи смотреть совсем иначе, чем ты. Ты сам лучше знаешь.
Теперь все опять привыкли, что я без бороды, хотя, когда сбрил, все очень были недовольны. Я сам даже забыл чувство бороды — как все проходит и безвозвратно! — и никогда больше у меня не будет такой бороды, которая видела бы вулканы.
Пиши больше, чем одно слово! А впрочем, хотел бы посмотреть на тебя. Не сердись, было такое, что не мог писать. Эх жизнь, жизнь…
Кястутис».
«Вильнюс, 1969, V, 31.
Здравствуй, Саша, очень уж долгое время ничего не писал, даже рука отвыкла от такого занятия. Да, Донатас и компания, но без меня, собираются в Башкирию, как тогда с «Чингиз-ханом» договорились, по реке Белой. Я же лето думаю поработать — хватит болтаться, нужно в жизни наконец что-то сделать. Наверно, ты с ними и встретишься, а может быть, даже раньше, чем придет это письмо.
У меня масса работы. Меня постоянно преследует страх и угрызение совести, что от себя нельзя убежать. Над моей головой масса неоконченной работы еще с прошлого года — масса долгов — старые работы не окончены, новые еще не начаты, а после любых путешествий много времени проходит, пока приобретаешь форму. Меня преследуют одна за другой личные неудачи — просто ирония судьбы. Я — неудачник. Можно далеко-далеко убежать из дому, можно и надолго, но как вернешься, все то же самое, может быть, потому, что сам привозишь обратно самого себя такого же. Путешествия, как водка, пока пьешь — хорошо, а потом то же самое, а иногда бывает и грустней. И это потому, что когда идешь, не замечаешь, как быстро летит время, а когда остановишься, в ужасе видишь, сколько уже пролетело, пролетело — и безвозвратно. Мы набираем какой-то опыт жизни, но никогда сами не можем полностью им пользоваться и всегда делаем те же самые ошибки. Самое ужасное то, что мы остаемся слабыми там, где и были слабыми, и нерешительными там, где и были нерешительными. Человек, как на ключ закрытая коробка — трудно что-нибудь туда положить — трудно и взять, но все как-то тает и незаметно испаряется, и пополнить содержимое невозможно.
Хорошо было собирать грибы, прыгать с камня на камень, смотреть на облака, на пятнистых рыб, ждать самолетов, хорошо было и ни о чем не думать. Было действительно хорошо, даже хромать, мыть посуду после ужина — и ни о чем не думать — как жаль, что нельзя так вечно. Можно, но не нам, как жаль, что не нам. И, конечно, да здравствует Камчатка — страна, где можно жить без головы, можно жить и не думать даже нам.
Прости за плохое настроение. Напиши, когда приедешь. Вот брось все и приезжай — не пожалеешь, увидишь то, чего не видел — хотя бы меня без бороды. Шире улыбку, мальчики!
Кястутис».
«Вильнюс, 1969, IX, 1.
Получил твои письма. Пытался написать, но как-то ничего не написалось. Чертовски много работаю, целыми днями и ночами. На эту работу больше временц уходит, чем я думал. Приезжай, будешь жить у меня — я почти не бываю дома, так, на всякий случай, телефон и адрес моих родителей — они помогут меня найти.
Кястутис».
«Вильнюс, 1969, XII, 7.
Саша!
Получил твои письма и посылку. Нашел и ключ, но судьбой, наверное, было предсказано, и случилось то, что должно было случиться — я сам этот ключ потерял. Те работы уже давно кончил, и когда под рукой будут фото — пришлю. Тебе, наверное, будет интересно.
