11.40. Вершина Камня вроде бы совсем рядом, но никак не можем поравняться с ней. Свалился Томас. Лежит у моих ног в перемешанном со снегом пепле. Горная болезнь и пурга совсем доконали его, он бредит.
— Я слышу хор ангелов, — шепчет он. — Вы разве не слышите?
Сажусь рядом с ним в пепел. С трудом раздвигаю стянутые черной коркой солнечных ожогов губы:
— Томас! Надо скорее уходить вниз.
— Зачем? Ложись со мной, здесь тепло. Я очень хочу спать.
Жалуется на сильную головную боль и головокружение Стасис. Уходит вниз. Смешно выбрасывая вперед ноги и запрокинувшись на спину, покачиваясь из стороны в сторону, за ним бредет Томас. «Вождь» литовцев немного провожает их вниз, потом долго следит за ними, пока они не скрываются далеко внизу за выступом лавового потока.
И тут Роберт вырывается вперед. Пытаюсь его убедить, что это рискованно и в другом смысле: он будет спускать на нас камни, но это его мало беспокоит. Его беспокоит, кажется, одно: как бы кто раньше него не оказался у кратера.
— Отстал Алик, — зло говорю ему.
— Пусть идет вниз.
— А если замерзнет?
— Не замерзнет.
Пытаюсь разглядеть внизу среди беспорядочных навалов заснеженной лавы Алика, как никак он самый младший из нас, но не нахожу его. Надо спускаться, искать.
И вдруг приходит злость. В конце концов, что я квохчу, словно наседка. Роберт начальник, пусть и думает, мне тоже хочется увидеть кратер.
Задыхаясь, я делаю несколько рывков, догоняю Роберта.
— Слушай, — сквозь оглушительный стук в ушах говорю я. — В конце-то концов, ты начальник, ты и думай. Почему я один должен думать о всех?! Я тебе уже в который раз говорю: отстал Алик.
— Ты же тащил меня сюда, вот и нянчись, — усмехнулся он. — Ни хрена с ним не случится. — И пошел дальше.
Выругавшись про себя, я раздумывал, что делать: до кратера уже немного — и надо спускаться вниз, искать Алика.
В это время со мной поравнялся Донатас.
—Тяжело? — улыбнулся он.
— Да нет. Видишь, прет не оглядываясь, а где-то отстал Алик. Придется возвращаться.
— Я думаю, все хорошо. Я видел, как он пошел вниз по следам Стасиса и Томаса. Долго за ним наблюдал. Все будет в порядке.
Из четырнадцати человек, начавших восхождение, нас осталось только семеро. Двое вырвались вперед — это за Робертом потащился его прихвостень, Валера. Стараюсь не выпускать из поля зрения четверых оставшихся около меня. Витаутас, «вождь» литовцев, чувствует себя отвратительно, но, опираясь на ледоруб, упрямо лезет вверх, даже помогает другим, до этого тащил Томаса, и не пошел вверх, пока не убедился, что тот благополучно за Стасисом ушел вниз. Стараюсь не оставлять его далеко позади.
12.00. Мы уже наравне с Камнем. Меня тоже начинает мучить горная болезнь. Боль в висках, головокружение, хочется спать. Иду большей частью уже на четвереньках. Снег с ветром, а вулкан совсем теплый. В некоторых трещинах даже горячо.
Камнепады становятся постоянными. Они сходят самопроизвольно, к тому же им сильно «помогает» Роберт. Начинаются они для нас так. Сверху из тумана появляется глыба.
— Камень! — кричит заметивший ее.
Отрываешь от лавы руки, шире расставляешь ноги, ждешь.
Глыба, отскакивая от уступов, мечется из стороны в сторону, и, пока почти не поравняется с тобой, никогда не знаешь, в какую сторону от нее прыгать. Раза два я оказывался в таком положении, что бежать было уже поздно, — и я плашмя бросался за первый попавший камень.
Глыба ударяет другую, та — третью, все они скатываются в желоб, и через минуту по нему грохочет каменная лавина. Снежники лежат как раз в лавовых желобах, идти по ним теперь опасно, и мы выбираемся на лавовый взгривок. Здесь камни еще ненадежней, здесь еще проще спустить их друг другу на голову, поэтому стараемся идти кучнее. Но зато здесь меньше опасность от летящих сверху камней, все они еще далеко вверху скатываются в лавовые желоба. И справа, и слева от нас то и дело проносятся каменные потоки. Где-то немного южнее отсюда в 1957 году при спуске от кратера погиб от камнепада ленинградский кинооператор Анатолий Дернятин. Кстати, вулканолог Алевтина Былинкина, именем которой назван один из побочных кратеров Ключевской, тоже была сбита камнепадом и тоже при спуске от кратера. Это заставляет тревожиться, потому что спуск у нас еще впереди.
Отдыхаем теперь уже через каждый шаг. Пытаешься идти быстрее, но уже на третьем шагу вершина Камня начинает качаться. Сердце вот-вот лопнет — и в бессилии опускаешься в пепел. Поэтому стараемся идти ровно, без резких движений. Шаг — отдых. Еще шаг — снова отдых.
