— Давайте. Только очень жалко, что мы не увидим Безымянного. Ведь это всего в каком-то километре отсюда.
— Жалко. Но ничего тут не поделаешь. Наши вожди неумолимы. А мы должны подчиняться.
Я достаю записную книжку, и на последней странице он пишет печатными буквами: «Литва, Вильнюс, ул. Шопена, дом 24, кв. 10».
—А может, приедешь в Вильнюс? Ты ведь никогда не был в Вильнюсе? — отдает он мне записную книжку.
— Нет, не был.
— Ну вот. Там все и решим. Посмотришь город, какой никогда не видел. Посмотришь работы Кястутиса. Приезжай, а? Кястутис, скажи!
— Конечно, приезжай!
— Приеду, — говорю я.
Взваливаем на спины рюкзаки. Точнее, не взваливаешь, а подлезаешь под него, предварительно взгромоздив его на глыбу лавы. Потом, оторвав рюкзак от земли, опираешься на четвереньки. Это, кстати, самое трудное. А потом уж встаешь.
Густой туман. Снег сливается с небом — лишь неясные, словно повисшие в пустоте, очертания камней.
— Смотри, — трогает меня за плечо Кястутис. — Вон туда: мужик с возом дров. А вон какой-то сказочный зверь, ощеренная пасть.
Я не вижу ничего, кроме слабо выступающих из тумана размазанных пятен, но соглашаюсь с ним.
Какое-то время идем вместе с литовцами. В одном из пепловых ущелий в тумане неожиданно расходимся — не попрощавшись, даже не помахав друг другу рукой. Когда хватился, сколько ни вглядывался в туман, никого уже не было.
СУХАЯ ХАПИЦА — РЕКА УЖАСА Бежим прочь от тревожных вулканов, дарящих смятение, — в привычный мир зеленых долин. Бежим от снегов к лету. Бежим уже час, но снега не собираются так просто отпускать нас, они все еще по колено. На моей бороде — иней.
2.10. Снега меньше. Из-под него уже выворачиваются сырые ошметки черного пепла. Идем одним из многочисленных «сухих» притоков реки Сухой Хапицы. Идем, уткнувшись глазами под ноги, чтобы не сломать их в какой-нибудь щели. И уже совсем забыли о литовцах. Боялись этого, но к полудню в спешке все-таки запоролись в основное русло Сухой Хапицы: когда туман немного рассеялся, с удивлением обнаружили, что тащимся вниз по черному ущелью, пепловые стены которого местами достигают пятидесяти метровой высоты. Нечего и думать о том, чтобы как-то выбраться отсюда. Из нависших пепловых обрывов торчат внушительные глыбы лавы. Стоит начать взбираться по склону, пепел плывет вниз, обрушивая за собой эти глыбы.
Возвращаться назад вверх по ущелью? Это займет часов пять, не меньше, к тому же уже за полдень, по ущелью вот-вот понесется грязевый поток.
Не остается ничего другого, как продолжать бежать вниз по ущелью и как можно быстрее, в надежде, что где-нибудь дальше стены его будут менее отвесными. Снега меньше, он стал липким. Сразу сыро в сапогах. А ведь до вулканов, хорошо прожиренные, они не пропускали влагу.
Все точно: в 2.30, как предупреждала справка о «сухих» реках в географической энциклопедии, по ущелью понесся грязевый поток. Прыгаем по нему с камня на камень, перебираемся с одной стороны на другую по мостам из смерзшегося за ночь и еще не успевшего оттаять пепла. Эти мосты в любую минуту могут обрушиться.
2.50. Из-под меня, когда сыпучей стенкой обходил небольшой водопад, неожиданно поехал склон. Завалился лицом в песок, рюкзак выворачивает спину. Что-то хрустнуло в пояснице. Теперь после привалов я уже не могу встать без посторонней помощи — ни согнуться, ни разогнуться. Ребята ставят меня, несколько десятков метров я иду, стиснув зубы, потом боль тупеет — и можно идти до следующего привала.
Вышли из снегов. Вверху, на песчано-пепловых отвесах, висят громадные глыбы лавы. Река все прибывает.
3.20. Стены до того отвесны, что нечего и думать, чтобы выбраться отсюда. Куски разноцветной лавы в потоке. Как ни тяжел рюкзак, тайком от Роберта засовываю в него один из кусков.
Начали оттаивать склоны. Пошли пеплопады. Водопады-притоки сбрасывают в ущелье куски лавы. Никогда не знаешь, где будет очередной обвал. Здесь нет ничего сложившегося. Каждую минуту природа слепо экспериментирует — кроит из низвергнутых из чрева планеты толщ лик Земли. Наши когда-то зеленые, теперь же основательно подвыцветшие и грязные штормовки кажутся ослепительно желтыми среди этой черной пустыни. Вверху над ущельем клубится туман.
4.00. Сухая Хапица — река ужаса. Страшная красота созидания. То там, то здесь рушатся склоны, из них, обгоняя пепел, со свистом летят куски лавы. Нас может спасти только случайность.
Второй водопад. Здесь по стене уже не проберешься. Можно бы попытаться спуститься прямо по водопаду на веревке, но поток катит с собой куски лавы, к тому же над водопадом в правом борту ущелья зияет темнотой ниша, из нее с жутковатым шорохом тоже то и дело вываливаются глыбы лавы. Говорим только шепотом, чтобы не вызвать обвала. Ниша на наших глазах все увеличивается, и вдруг весь карниз под ней с грохотом впереди нас рушится на дно водопада. Пятимся назад.