Вулканы каждое столетие уносят сотни тысяч человеческих жизней. С этим нельзя примириться. Как это ни парадоксально космос мы знаем лучше, чем нутро собственной планеты. Как проникнуть в ее недра? Геолог Гарун Тазиев становится одним из участников экспедиций знаменитого французского спелеолога Норбера Кастере, ведь спелеология дает возможность заглянуть в нутро планеты хотя бы на несколько сотен метров. В августе 1952 года Гарун Тазиев стал одним из покорителей глубочайшей в то время пещерной системы мира — карстовой (5) пропасти Пьер-Сен-Мартен глубиной в семьсот двадцать шесть метров. Но победоносная экспедиция омрачилась трагедией: 14 августа в тристапятидесятиметровом Черном колодце из-за плохого крепления троса сорвался вниз его друг, Марсель Лубан. В течение тридцати часов Тазиев пытался согреть своим телом умирающего друга, потом похоронил его в одном из залов между двух камней. В ожидании спасателей у него хватило мужества продолжить разведку подземных галерей.
После этой экспедиции Тазиев ушел из спелеологии. Но причиной тому была не смерть друга, карстовые пропасти позволяют заглянуть в земные глубины всего на несколько сотен метров, к тому же это, в основном, известняки. А дальше? Как проникнуть дальше в глубь Земли?
В земной коре есть своеобразные трещины, отверстия, через которые глубинная магма соприкасается с атмосферой. Это — вулканы. И уже на другой год после катастрофы в пропасти Пьер-Сен-Мартен Гарун Тазиев предпринимает вулканологическую экспедицию в Африку. За ней следует вторая, третья. Растет число покоренных вулканов. Конго, Азорские острова, Мартиника, Япония, острова Зондского архипелага, Италия… Его имя уже известно в мире. Появляются его книги «Кратеры в огне» и «Встречи с дьяволом». Затем — фильм с таким же названием. Нужно иметь исключительную силу воли и исключительную физическую выносливость, чтобы снимать в кратерах действующих вулканов. Но все больше его гложет чувство неудовлетворенности. Годы стремительно бегут, а вулканы не торопятся раскрывать свои тайны. И Гарун Тазиев снова — через двенадцать лет — возвращается в Африку, к таинственному кратеру вулкана Нирагонго. Если двенадцать лет назад он считал это безумием, то теперь решительно начинает спуск в кратер к озеру из кипящей лавы. Участие в спелеологических экспедициях пригодилось и здесь. Было предложено и отвергнуто много альпинистских вариантов спуска в кратер, базальтовые ребра которого обрушивались каждый раз, когда очередной подземный толчок сотрясал вулкан с достаточной силой. И Тазиев, по его словам, «предпочел осуществить спуск с помощью специального ворота — таким воротом пользуются спелеологи, погружаясь в глубокие пропасти».
— Скажите, зачем вы это делаете? — спросил его однажды итальянский журналист Антонио Корте, кстати, тот самый, с легкой руки которого Тазиев обрел громкий и сомнительный титул «адского детектива».
— Почему мне приходится спускаться в кратеры с кипящей лавой? — переспросил Тазиев. —Извержение — это лишь заключительный этап процесса, происходящего на большой, практически недосягаемой глубине, и все наши средства исследования здесь бессильны, и все-таки туда как-то нужно добраться, нужно как-то проникнуть в самое сердце вулканических образований, чтобы выяснить подлинную причину и сущность этих процессов.
По твердому убеждению Гаруна Тазыева, согласно его теории направленных вулканических взрывов, которую поддерживают и многие советские вулканологи, в том числе Евгений Константинович Мархинин, самые опасные вулканы — это те, которые мы считаем потухшими. Наивно считаем потухшими лишь потому, что они не извергались в обозримое человеком время. А периоды действия вулканов измеряются иногда не только столетиями, но и тысячелетиями, и люди спокойно селятся на их склонах. Потом вулканы неожиданно просыпаются… Ярким примером тому Везувий и, может быть, легендарная Атлантида. В 1815 году в результате гигантского катастрофического взрыва вулкана Тамбора в Индонезии погибло девяносто тысяч человек, в 1902 году неожиданно проснувшийся вулкан Мон-Пеле, как я уже говорил, за несколько секунд уничтожил город с тридцатитысячным населением.
Гарун Тазиев совсем не пытается вызвать у людей панический страх, а наоборот, как ученый, он хочет подчеркнуть неотложность разгадки вулканической деятельности, когда говорит, что в будущем в результате таких катастрофических извержений, если человечество всерьез не займется вставшей перед ним проблемой, могут погибнуть такие крупные города, как Рим, Мехико, Бандунг, Неаполь, Портленд, Сиэттл, Катания, Клермон-Ферран…
Кончается фильм символическими кадрами: по безжизненной вулканической пустыне идут люди. Их снаряжение напоминает скафандры космонавтов. Это вулканологи. Как будто мы заново открываем нашу маленькую, вроде бы обжитую, но на самом деле еще неведомую нам, а поэтому и неуютную планету.
Еще одна деталь, касающаяся Гаруна Тазиева. В ноябре 1938 года сотрудники Ключевской вулканостанции: геолог В. Ф. Попков и химик И.З. Иванов — осуществили первый и пока, кажется, единственный в истории мировой вулканологии двухкилометровый дрейф на потоке раскаленной лавы. Оба вулканолога позднее погибли на фронте, но на вулканостанции хранится отчет Попкова об этом беспримерном подвиге ради науки.
