Светлой памяти «полкового священника» Аксаковского фонда игумена Зосимы (Кеева)

22 октября исполняется 40 дней, как ушел в мир иной настоятель Димитриевского храма в Аксаковском историко-культурном центре «Надеждино» игумен Зосима (Кеев). Ему было всего 52 года. Тяжелая болезнь, которая не была смертельной, осложнилась короновирусом. Он был наивно уверен, что короновирус не тронет его и не носил маску, я носил маску, но она не спасла меня, я переболел короновирусом в самой жестокой форме.

Преждевременный уход отца Зосимы — невосполнимая утрата не только для его прихожан, но и для многих, кто его знал. Почти вся его жизнь была связана с Димитриевским храмом. Было время, когда его от храма отлучили, как и от службы вообще, но по Божьей воле, пославшей в Нефтекамскую епархию епископа Амвросия, который ныне служит в Италии, он снова возвратился в него, даже отлученный он был всегда рядом с ним, снабжая его необыкновенно красивыми восковыми свечами — изделия его родственников, которые известны чуть ли не всей России, в том числе, в монастыре на Соловках, они не коптят и не покрывают копотью иконы, в отличие от парафиновых свечей софринского производства.

Говорят, что монах должен быть тише воды и ниже травы. Монах Зосима доказал, что монах может, а может, и должен быть с сильным характером, идущим наперекор несправедливости, даже если она идет от высокого духовенства, которое у нас порой не без греха. Он был священником-молитвенником и священником-строителем. Вместе с ним мы собирали медь на колокола, и когда они были подняты наконец на колокольню при большом скоплении народа, это было нашей общей радостью. В бытность его отлучения от храма Аксаковский фонд перекрывал прохудившуюся крышу храма, попросив следить за производством работ служившего тогда священника, но он свято считал, что это не его дело. Он ни разу не поднялся на крышу, в результате благотворительные деньги были потрачены напрасно, мы получили такую же дырявую крышу. Через несколько лет, уже при отце Зосиме, мы  стали перекрывать крышу снова, отец Зосима каждый день поднимался к строителям, хотя была привлечена к ремонту одна из лучших кровельных фирм России и контролировать ее не было никакой нужды. Он вместе с прихожанами рыл глубокий ров вокруг храма, чтобы изолировать фундамент, который сосал воду.

Разумеется, что он служил панихиду по семье Аксаковых во время ежегодного Международного Аксаковского праздника. Не считая последнего, тридцатого, юбилейного, который должен был состояться 25-27 сентября этого года. Мы оба готовились к нему, несмотря на то, что он снова был отлучен от Димитриевского храма. Кроме России, должны были быть гости из Белоруссии, Болгарии, Германии, Чехии, Швейцарии, но короновирус спутал наши планы. Праздник был отменен, а мы оба накануне его оказались в разных больницах.

Мы звали его «полковым» священником Аксаковского фонда. Он встречал и провожал, благословляя, его снегоходные экспедиции, в одной участвовал сам. Участвовал в экспедициях, связанных со смертельной опасностью. Он бесстрашно спускался вместе со спасателями МЧС по канату со сто шестидесятиметровой скалы в Антониеву пещеру, чтобы отслужить литию по жившему в этой пещере в XVIII веке, когда она еще была пусть трудно, но все-таки доступна, монаху-отшельнику. Он спустился на канате в крупнейшую пещерную систему Урала пропасть Кутук-Сумган, которая начинается 130- метровым колодцем, в которой не однажды гибли профессиональные спелеологи. Его пытались отговорить, но говорил с улыбкой: «Какой же я тогда « полковой» священник?»

Со списком иконы Табынской Божией Матери и с выставкой, посвященной 195-летию со дня рождения сына великого русского  писателя Сергея Тимофеевича Аксакова, выдающегося публициста, поэта, общественного деятеля Ивана Сергеевича Аксакова, подвинувшего российское правительство на освобождение от османского ига Болгарию, Сербию и Черногорию, мы вместе летали в Болгарию, где икона была передана в дар знаменитому Рыльскому монастырю. В ответ болгары привезли в Димитриевский храм икону святителя Иоанна Рыльского, освященную болгарским патриархом.

Каждую осень в сентябре Отец Зосима летал на Соловки, одаривая монастырь своими уникальными свечами, каждый раз он приглашал меня с собой, но я уже не решался со своим здоровьем. Его не раз приглашали остаться там навсегда, и мы боялись, что рано или поздно он уедет туда, к мощам его небесного покровителя, игумена Зосимы, одного из основателей Соловецкого монастыря. Но он был прочно привязан душой к скромному надеждинскому храму. Чтобы успокоить меня, он однажды сказал: «Пока не приведу в порядок Димитриевский храм, никуда не уеду. Может, потом…» И он продолжал  украшать храм. Приобрел на вырученные за свечи деньги новый иконостас, нижний его ряд сделал принципиально воинским, потому что св. вмч. Димитрий Солунский является покровителем русского воинства, и каждый год в Димитриевскую поминальную субботу служба в храме по всем убиенным за Отечество. Снова отлученный от Димитриевского храма, он продолжал благоустраивать его. Он долго выбирал, каждый раз советуясь со мной, проект парадных ворот, которые стояли бы равноудаленно от храма и музея семьи Аксаковых, тем самым объединяя их в единое духовно-нравственное целое. И сейчас они украшают весь комплекс, наверху ворот он водрузил символ Аксаковского фонда — древний православный знак – Крест Проросшее Дерево.

Он мечтал сделать в храме сводчатый потолок, он советовался по этому поводу с десятками архитекторов, инженеров, проектировщиков. не раз специально ездил в Москву. В конце концов проект был готов.

Уже в больнице в тяжелом состоянии он позвонил мне: «Осталось неоплаченным проект навеса нал входной дверью храма. Может Аксаковский фонд оплатить его?»

— Конечно.

— Ну, тогда оба проекты готовы. Теперь я спокоен, Я уверен, что благотворители Аксаковского фонда осуществят эти два проекта…

Похоронили игумена Зосиму за алтарем Димитривского храма в Аксаковском историко-культурном центре «Надеждино».

Помолитесь о его светлую душу!