Михаил Чванов

Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли

«Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли»

Памяти Олега Леонидовича Продана

Из сообщения ТАСС:

«Архангельск.19 апреля. Легкий вертолет Robinson потерпел крушение в Арктике в районе о. Белый. Находящиеся на борту пилот Михаил Фарих, руководитель экспедиции по поиску следов команды Г. Брусилова, пропавшего в Северном Ледовитом океане на шхуне «Св. Анна» в 1914 году, директор Национального парка «Онежское побережье» почетный полярник Олег Продан и генеральный директор компании «Мириталь» Алексей Фролов погибли. По данным регионального управления МЧС при подлете к о. Белый резко ухудшились метеоусловия. Затем связь с воздушным судном была потеряна. «

Летом 1912 года из Санкт-Петербурга во Владивосток Северным морским путем отправилась парусно-паровая шхуна «Св. Анна» под руководством Г. Л. Брусилова. Но уже в октябре, зажатая тяжелыми льдами около Ямала, а потом вмерзшая в них, она стала дрейфовать на север и на следующий год оказалась в широтах, близких к Северному полюсу. Летом 1914 года часть экипажа во главе с уроженцем Уфы штурманом Валерианом Альбановым отправилась в беспримерный переход по дрейфующим льдам к ближайшей земле – архипелагу Земля Франца-Иосифа, который тоже еще не был спасением. Из 13 человек до мыса Флора дошли только двое: штурман Валериан Альбанов и матрос Александр Конрад, где их по счастливой случайности подобрал возвращающийся после гибели во время неудачного похода к полюсу Георгия Седова парусник «Св. вмч. Фока», До последнего времени оставалась в полной неизвестности судьба оставшихся на судне членов экипажа, как и судьба членов группы Альбанова, с которыми он дошел до Земли Франца Иосифа и с которыми вынужденно расстался на мысе Ниль. Валериан Альбанов, вернувшись на теплую землю, ничуть не помышляя о писательской славе, написал «Записки о путешествии по дрейфующим льдам Северного Ледовитого океана летом 1914 год. (На юг, к Земле Франца-Иосифа)», которые по причине начавшейся Первой мировой войны остались практически не замечены, а сам он погиб в Гражданскую войну. Через много десятилетий его вроде бы сугубо документальные «Записки…», по-прежнему мало известные российскому читателю, будут изданы в Германии, Англии, США, где их назовут «забытым шедевром русской литературы, забытым везде, прежде всего в России».

В 30-е годы прошлого века «Записки…» Валериана Альбанова задели душу писателя Вениамина Каверина. Мало того, он остался в отечественной литературе благодаря Альбанову, который послужил прототипом штурмана Климова в его знаменитых «Двух капитанах». Когда я навестил Вениамина Александровича незадолго до его смерти в подмосковном Переделкине, он чуть ли не с раздражением мне говорил: «Ну, что вы все с этими «Двумя капитанами», словно я ничего другого, более значительного, не написал». И я с удивлением обнаружил, что ни одной из более чем 50-и, написанных им книг, кроме «Двух капитанов», не знаю. Он так и ушел в мир иной с горьким сознанием, что остался писателем одной книги, хотя редкий писатель может похвалиться подобным счастьем.

Весной 2010 года, в том же Переделкине меня найдут матерый полярный волк полковник МЧС Валерий Кудрявцев и другой полярник с немалым экспедиционным стажем Александр Чичаев. Они нашли меня не только потому, что в свое время, задетый за живое «Записками…» Альбанова, я поставил себе целью попытаться размотать нить его судьбы, потому что не были известны даже места и время его рождения и гибели, в результате написал роман-поиск «Загадка штурмана Альбанова», но и потому, что в конце 90-х годов прошлого века с выдающимся полярным летчиком, заслуженным летчиком-испытателем СССР, заслуженным испытателем космической техники Героем Советского Союза В. П. Колошенко и легендарным флаг-штурманом Полярной авиации В. И. Аккуратовым мы готовили поисковую экспедицию на Землю Франца-Иосифа, но тому помешал развал Советского Союза, как помешал он нам осуществить практически уже подготовленную экспедицию на вертолетах вокруг света по меридиану через два полюса. И теперь вот мужики поставили себе цель осуществить эту экспедицию, попытаться выяснить судьбу отставших от Альбанова четверых спутников. Они нашли меня, чтобы попросить стать консультантом планируемой ими экспедиции. Они не могли спокойно жить при мысли, что где-то лежат не приданными земле наши соотечественники. И когда – последняя надежда! — Русское географическое общество отказало им даже в мизерном гранте, стали собирать деньги вскладчину. Врач экспедиции Роман Буйнов, отец пятерых детей, оставивший врачебную практику из-за невозможности содержать семью на зарплату врача, наткнувшийся в полузаброшенном бараке на первое издание моей книги «Загадка штурмана Альбанова», ходит с ней по разным небедным конторам: «Почитайте, потом решите, помогать или не помогать». Зная, что я даже не решусь попроситься в экспедицию, потому как всего за год до этого хирурги-кардиологи буквально вытащили меня с того света, начальник экспедиции, генеральный директор ООО «Полярный мир», за плечами которого были десятки сложных и сверхсложных экспедиций в Арктике и Антарктике, более 1500 прыжков с парашютом, в том числе на Северный полюс, почетный полярник Олег Леонидович Продан, посоветовавшись с товарищами, предложит мне стать участником экспедиции. В полную мере оценив их доброту, после долгих мучительных раздумий отвечу: «Безмерно вам благодарен, но я могу стать вам не просто обузой, а сорвать экспедицию, которую вы столько лет готовили, превратив ее из поисковой в спасательную».

За Олега Продана мне ответил самый молодой участник экспедиции, в недалеком прошлом заместитель командира батальона спецназа ВДВ, за не полных три года спецопераций в Чечне не потерявший ни одного солдата и выкинутый из армии маршалом Табуреткиным (Анатолием Сердюковым) по «реформированию» Вооруженных Сил Александр Унтила: «Мы знаем, что это Ваша давнишняя мечта – пройти путем Альбанова. Обузой не будете. Нам нужен надежный тыл – человек, который будет преимущественно находиться в базовом лагере на Земле Георга, обеспечивать бесперебойную связь и координацию поисковых групп, связь с погранзаставой и вертолетами ФСБ на случай ЧС, ну и разные мелочи: медведя отогнать при необходимости…» Я благодарен не очень-то благосклонной ко мне судьбе, что подарила встречу с этими людьми. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще, пусть оскорбленная и униженная, но истинная Россия, а не ООО или ЗАО «Российская Федерация» Абрамовичей, Прохоровых и Чубайсов, для которых жизненное кредо: кто может, обогащаетесь — не упорным трудом и талантом, а обворовывая слабых и честных. Они заставили меня укрепиться в вере, что есть еще Россия искренне любящих ее и преданных ей сынов, часто не очень русских по крови, которые по-прежнему живут по принципу: сначала думай о Родине, а уж только потом о себе, по принципу, определенному для себя начальником экспедиции Олегом Проданом, бывшим офицером-десантником: «Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли».

Да, костяк экспедиции составили бывшие офицеры спецназа ВДВ, за плечами у которых была война, и спасатели аэро-мобильного отряда «Центроспас» МЧС России, за плечами у которых тоже была война, профессионалы высочайшего класса, работающие на ликвидации последствий природных и техногенных катастроф по всему миру. Но в глубинную Арктику со всем экспедиционным скарбом как-то нужно было попасть. На брошенный девиз «Бороться и искать, найти и не сдаваться!», который прозвучал как клич боевой трубы, вслед за О. Л. Проданом откликнулся ученик В. П. Колошенко, начальник Управления авиацией ФСБ, выдающийся военный и полярный летчик, осуществивший первым на вертолете Ми-8 посадки на Северный, а потом на Южный географические полюсы, Герой России, генерал-лейтенант Николай Федорович Гаврилов, за плечами у которого была не одна война. В результате на погранзаставу Нагурское на Земле Франца-Иосифа экспедицию забросил военно-транспортный Ан-72, а дальше на исходные точки маршрутов поисковые группы забрасывали транспортно-боевые вертолеты ФСБ России. Когда я кому-нибудь рассказываю об этой экспедиции, меня, увы, не редко, словно удар обуха топора в лоб, возвращает в нынешнюю прагматично-коммерческую действительность удивленно-снисходительный вопрос: «И что их туда потащило на свои деньги в свой единственный в году отпуск?» Уникальная поисковая экспедиция, каждый из ее участников – уникальная личность, и каждый, как говорил ее начальник, Олег Продан, заслужил своей жизнью право на голос. Но последнее слово всегда был за ним. Без него экспедиция была бы просто невозможна. Если родившие идею поиска Евгений Ферштер и Александр Чичаев готовились к экспедиции целых пять лет, то он был посвящен в ее идею сравнительно недавно, когда они при подготовке экспедиции, упершись сразу в несколько тупиков, обратились к нему за помощью, как к человеку, обладающему в Арктике определенным организационным и материальным ресурсом, а главное, непререкаемым авторитетом. Он сразу загорелся идеей и согласился возглавить экспедиции, когда, по словам участника экспедиции, Владимира Мельника, «практически все сомневались в ее успехе, даже доброжелатели и оптимисты не давали более 1-го процента на успех — проще иголку в стогу сена отыскать, чем следы экспедиции, пропавшей 100 лет назад на необитаемых арктических островах на базе минимальной информации («Записки» Альбанова)».

Экспедиция летом 2010 года — через 96 лет после арктической трагедии! — сделала на Земле Франца-Иосифа сенсационные находки: останки одного из членов группы Альбанова, фрагменты дневника, общие экспедиционные вещи, неоднократно упоминаемые Альбановым в «Записках…». Да, экспедиция сделала сенсационные находки, но, по-моему, главная ее заслуга в том, что она вообще состоялась! Что нашлись люди, которые не могли спасть спокойно при мысли, что где-то лежат не преданными земле их соотечественники. При мысли, что жертвы экспедиций Седова, Русанова, Брусилова, других исследователей Арктики, труд тысяч рядовых полярников: зимовщиков, моряков, летчиков, оказались как бы напрасными. Лево-либеральные политики, которых больше интересовали Канарские и Гавайские острова, где они, обворовав Россию, вили свои гнезда, преступно увели Россию из Арктики, которую нам прозорливо завещал гениальный Ломоносов и из которой, по одной из гипотез, со ставшего теперь подводным хребта Ломоносова, последним островом которого, может, была легендарная Земля Санникова, мы в древности пришли. И поисковики на островах Земли Франца-Иосифа ставила знаки, что острова принадлежат особо охраняемым природным территориям России. Только через несколько лет после этой экспедиции начнется масштабное возвращение России в Арктику.

Дед Олега Продана по отцу – цыган, по матери – казак, отец был военным водолазом. В 13 лет Олег в составе геологической партии отправился в истоки Енисея, где приобрел первый экспедиционный опыт. Мечтал стать летчиком, но по состоянию здоровья в летное училище не был принят, тогда поступил в авиационно-технологический институт, и вся его последующая жизнь будет тесно связана не просто с авиацией, а с арктической авиацией. Арктикой Олег «заболел» в 1994 году, когда впервые попал на Север в экспедицию в Гыданскую тундру на Обскую губу. — Это, наверное, похоже на неизлечимую болезнь, — говорил он в одном из интервью. — С тех пор я отправляюсь в Арктику почти каждую весну, , как перелетная птица, чувствую ее зов. Тогда меня пригласили организовать жизнеобеспечение группы бельгийских ученых, которые по заказу Газпрома изучали влияние нефтеразведки и геологоразведки на экологическое состояние тундры. Мне крупно повезло, мы жили тогда не отдельным лагерем, а на стойбище у ненцев. До этого я считал себя вполне цивилизованным человеком, несколько раз был за границей. И тут попадаю в почти первобытный чум к северным кочевникам, суровый образ жизни которых не менялся столетиями. Когда я узнал их ближе, я стал ими восхищаться. Ненцы – такое же естественное звено арктической жизни, как олени, волки, песцы. Они живут в гармонии с природой и потому счастливы. Мы потеряли эту связь, и потому несчастны. И, главное, не можем понять причины своего несчастья. Первое правило, которому ненцы следуют и которое мы преступно забыли: «Эта земля нам досталась от наших предков. И все это в первозданном виде мы должны оставить своим потомкам». Они никогда не повышают друг на друга голоса. Не ссорятся, им просто не из-за чего конфликтовать. Ненцы никогда не ловят рыбу и не стреляют дичь больше необходимого. Вернувшись из экспедиции, я уверился в мысли, что так называемые цивилизованные люди – варвары по сравнению с ненцами, особенно с точки зрения отношения к окружающей среде. Ненцы, живущие в гармонии с природой, правильнее нас! Арктика перевернула мою жизнь! Чем дальше на Север, тем чище люди. Арктика стала моей душой. Если для некоторых Арктика – студеная ледяная пустыня, то для меня — это самое красивое место на Земле…»

Первое испытание Арктикой было непростым. Вспоминает Роман Буйнов, врач экспедиции, который в свое время с четвертого курса мединститута бежал в Грозный в военно-полевой госпиталь и который станет участником почти всех экспедиций Олега Продана: «Несмотря на заявленные научные цели и статус международной, экспедиция, как у нас водится, проводилась на голом энтузиазме ее участников. Среди белоснежного бесконечья, вжатая в морозную тундру, ютилась самодельная брезентовая палатка полярников. Пошла вторая неделя, как они покинули становище оленеводов и вышли на завершающую точку своих исследований. Два бельгийских профессора и пятеро россиян, затерянные на краю света. Позавчера, когда умирающие на морозе аккумуляторы коротковолновой рации еще давали возможность связи, были переданы координаты нахождения группы. Ночью температура опустилась до минус 35ºС. Естественно, печек в палатках не было. Для тридцатитрехлетнего Олега Продана это была первая экспедиция в Арктику. Координаты летчикам передали наиточнейшие: бельгийцы контрабандой протащили запрещенный тогда в России GPS-навигатор. Но все планы спутал туман. Дважды совсем рядом был слышен приближающийся шум моторов. В небо летели сигнальные ракеты, искрили фальшфееры, но все было тщетно: так и не обнаружив людей, вертолеты улетали прочь. Начинался циклон, а в этих краях это надолго. Провизия подходила к концу. Делать нечего, решили пойти на крайние меры — выбираться самостоятельно. До ближайшего поселка почти двести километров и это напрямую по карте. И вдруг, как впоследствии описал этот случай Олег Продан: «По оставленному нами следу аккурат к палатке выползает, я не оговорился, не вылетает, а именно выползает из тумана ревущая махина МИ-8. Но в тот момент я уже точно знал, что в моей жизни появилась новая точка отсчета, я безнадежно заболел Арктикой». Олег был законченным и неисправимым романтиком (приходится привыкать к слову «был») в том высшем смысле, что считает: своим личным примером он что-то может изменить к лучшему в нынешнем сугубо практичном, более того, циничном, человеческом мире, к которому легче приспособиться, чем противостоять ему, который все больше сходит с ума, отравленный, словно наркотиком, идеологией потребления и тем самым неумолимо катится к своему нравственному, а значит, и физическому концу. Олег считал, что еще можно его повернуть вспять. В этом суровом и мужественном человеке с по детски распахнутыми огромными голубыми и почему-то печальными, хотя он был великим оптимистом, глазами (если помните мой очерк о спасшем Уфу в 1991 году от экологической катастрофы и погибшем при спуске под лед в районе Северного полюса при испытании нового водолазного оборудования спасателе Андрее Рожкове, в глазах которого тоже была необъяснимая постоянная печаль, что друзья называли его «печальным спаниелем», словно он заранее все знал о себе), жила необыкновенно добрая и мягкая душа, почти ребенка. Кому в XXI-м веке, когда все покупается и продается, в том числе даже Родина, придет в голову в одиночку спасать детенышей гренландских тюленей, тем более, когда древний варварский промысел по добыче белька (так зовут новорожденных детенышей тюленей) – издревле чуть ли не единственный способ пропитания и существования для многих поморских поселений?! Самый простой способ – через ту же Государственную Думу, которая по доброте своей порой не очень-то задумывается о последствиях принимаемых ею законов, — попытаться запретить жестокий промысел, но тем самым обречь живущие за счет этого промысла деревни на вымирание. Но есть другой путь – доброты ко всему живому, и прежде всего – к самому человеку, пробуждая в нем скрытые добрые человеческие чувства. И Олег Продан создает проект «В гости к новорожденным тюленям», смысл которого, грубо говоря, в том, чтобы показать процесс рождения беспомощных и доверчивых тюленят — белых пушистых комочков с огромными печальными глазами, словно они заранее знают о своей страшной судьбе, — как можно большему количеству людей. В том числе состоятельным, так называемым новым хозяевам жизни, имеющим голос и влияние в общественной и экономической жизни страны и планеты.. Чтобы, с одной стороны, на вырученные от этого вида туризма средства дать новое направление жизни обреченным на вымирание деревням, задействовав в проекте, в качестве егерей, местных жителей, с другой стороны, – помочь огрубевшим в жесткой конкурентной капиталистической реальности душам новых хозяев жизни освободиться от приобретенного наносного в этой борьбе. В марте стада гренландских тюленей приплывают к побережью Белого моря, — на дрейфующий лед, у них здесь своего рода роддом, второй такой на Магдаленовых островах, принадлежащих Канаде. До того первозданная тишина вдруг разрывается криками новорожденных тюленят. У тюленей невероятно питательное (около 50 процентов жирности) молоко, и тюленята растут прямо на глазах, набирая в весе до двух килограммов в день. Новорожденные бельки пищат, ползают по льдине и совершенно не боятся человека. Вот в это время и происходил жестокий промысел. Две недели вскармливания, и тюленье стадо снимается с дрейфующих льдин, отправляясь на север. Огромные печальные глаза тюленят не оставляют равнодушным ни одного экологического туриста.

— Многие мой проект считают дон-кихотством, — говорил Олег. — Но в мировой, да и в отечественной истории многие с виду «наивные» начинания впоследствии становились экономическими, научными и даже геополитическими прорывами, и начинались они, как правило, энтузиастами-одиночками, порой при полном безразличии государства или в лучшем случае при его пассивной поддержке. Вспомните, с чего начинался Фонд Нансена, который спас миллионы беженцев по всему миру, в том числе, миллионы наших соотечественников, оказавшихся за рубежами России в результате Гражданской войны! И сколько миллионов жизней спас он в России во время страшного голода 20-х годов прошлого века!

Николай Федорович Гаврилов, Олег Леонидович Продан и Александр Павлович Унтила прилетали в Уфу на XXIII Международный Аксаковский праздник. Они провели Аксаковский урок, рассказали об итогах экспедиции в Аксаковской гимназии и вручали вместе с космонавтом дважды Героем Советского Союза Виктором Петровичем Савиных зачетные книжки первокурсникам Уфимского командного речного училища, открыли в нем Альбановский музей подняли флаг на учебном судне «Штурман Альбанов»,.И уже тогда, на Аксаковском празднике обсуждались планы дальнейших поисков пропавших на Земле Франца-Иосифа спутников Альбанова.

Ну, а какова судьба самой «Св. Анны» с оставшимся на ней экипажем? Многие склонялись к тому, что ее поиски бесперспективны. Что она погибла или раздавленная льдами, или ее по весне общий западный дрейф льдов Полярного бассейна, открытый Нансеном, вынес уже с мертвым экипажем в Гольфстрим, где, возможно, была потоплена немецкой подводной лодкой, принявшей ее за мину-ловушку, ведь шла Первая мировая война. Никаких следов ее не было обнаружено ни у берегов Гренландии, ни на восточных берегах Шпицбергена.

Сенсационные находки на Земле Франца-Иосифа через 96 лет после полярной трагедии давали надежду. Арктика умеет хранить тайны, порой открывая их через десятки и даже сотни лет. Ведь вышел же на чистую воду через 57 лет ледового плена корабль экспедиции Мак-Клюра. И постепенно четко вырисовались контуры будущей поисковой экспедиции. Известны координаты «Св. Анны» и время, когда уходил с нее Альбанов. В Арктике в течение столетий существуют господствующие течения, у которых есть свои ответвления А что, если заложить на лед в этот день, в этих координатах буй? Куда вынесет его? Но как это сделать? Николай Федорович Гаврилов по выслуге лет ушел из авиации ФСБ, и рассчитывать на авиацию ФСБ больше не приходилось. Теоретически самый простой вариант: атомная подводная лодка протыкает лед в нужное время в нужном месте и оставляет буи, но… Русское Географическое Общество по-прежнему прохладно отнеслось к поискам «Св. Анны». Но Олег, жизненным кредо которого был девиз: «Сделать для Родины то, что другие до тебя не смогли», упорно искал возможности осуществления экспедиции.

Заброску буев удалось осуществить в 2013 году, удалось зажечь идеей поиска летчика-любителя Михаила Фариха, внука выдающегося полярного летчика Фабио Бруновича Фариха. Повезло с погодой, на легком американском вертолете Robinson они достигли нужной точки почти у Северного полюса и в нужное время. Олег летел уже не пассажиром, а получив к тому времени, удостоверение летчика-любителя, вторым пилотом. Результат был неожиданным: буй приплыл не к берегам Гренландии или Шпицбергена, а… к Земли Франца-Иосифа! И вернулась в разряд реальных гипотеза, которая в свое время была отвергнута как фантастическая. В свое время еще при нашей первой встрече В. И. Аккуратов рассказал мне, что в 1937 году, когда они с И. П. Мазуруком после высадки папанинцев на Северный полюс были оставлены на Земле Франца-Иосифа на острове Рудольфа для их страховки, в один из дней они увидели вмерзший во льды корабль. — Поднимались мы на вездеходе по леднику вверх на купол. Взглянул я на море случайно, а гам во льдах, милях в трех от берега, мимо бухты Теплиц-бай — парусное судно. Вмерзшее в лед. Три мачты, реи оборваны. Видно, что она давно во льдах! По всем очертаниям — «Св. Анна». Я показал на корабль, и все, перебивая друг друга, стали кричать: «Святая Анна»! «Святая Анна»! » Мы повернули назад, бросились к самолету, стали разогревать мотор. Но пока то да се — корабль закрыло туманом, постепенно он наполз и на берег… Туман разошелся только через две недели. Ветер угнал куда-то льды, море было чистым — не было и судна. Мы облетели кругом в радиусе ста километров, но безуспешно. Допустим, у меня могла быть галлюцинация, но не могла же она быть у всех!

Но один факт еще не факт, он может быть случайностью. Нужно, по крайней мере, еще одно повторение эксперимента. В декабре 2014 года Олег прилетел в Уфу на эстафету Олимпийского огня, в телефонном разговоре перед этим он проговорился, что мечтал участвовать в ней, но его заявка Олимпийским комитетом не была принята, и я уступил ему свое место в команде Аксаковского фонда. Даже в праздничном застолье мы обсуждали план будущей экспедиции. Я показал ему пришедшее мне письмо, которое не успел переслать ему по электронной почте: «Канадские исследователи обнаружили один из двух британских кораблей, которые пропали без вести в середине позапрошлого века во время экспедиции Джона Франклина в Арктику. Это настолько важное для Канады историческое событие, что о нём объявил сам премьер-министр». — Надо же: более чем через полтора века! – воскликнул Олег. — Надо искать возможность новой заброски буев сразу в трех точках известных нам координат нахождения «Св. Анны» перед уходом с нее Альбанова. Арктика к этому времени стала бурно осваиваться, но у каждого из ведомств были свои заботы, и романтический поиск пропавших более века назад теперь уже полумифических кораблей и погибших вместе с ними людей никого не воодушевлял, по крайней мере, тех, кто реально этому делу мог помочь. Мы снова и снова вспоминали Николая Федоровича Гаврилова, Сашу Григорьева XXI века из «Двух капитанов» В.Каверина, который не только помог в организации экспедиции 2010 года, сделавшей сенсационные находки, но и, будучи генерал-лейтенантом начальником управления авиации ФСБ, сам сел за управление вертолета. Об атомной лодке я уже говорил. Но решить этот вопрос можно было только на очень высоком уровне, но чтобы добраться до очень высокого уровня трудно, нужно было время, а Олег торопился. Можно было бы немного отклониться от курса и изменить расписание рейса атомного ледокола, катающего не бедных людей на Северный полюс, но… Однажды я услышал случайный разговор по мобильнику девчушки лет восемнадцати: «Ты представляешь: прошлым месяцем я была на Северном полюсе, а вчера вернулась с Южного! Клево?». Клево, конечно… Оставалось надеяться опять-таки на Михаила Фариха, отчаянного человека, который к тому времени на свой страх и риск на своем «курортном» Rrobinsonе побывал на Северном полюсе и даже облетел вокруг света. Но одно дело лететь к Северному полюсу хотя бы в относительно хорошую погоду, совсем другое, когда ты привязан к конкретному времени и должен игнорировать погоду, а апрель не самое лучшее, если не худшее время для полетов в Арктике, тем более для таких стрекоз, как Rrobinson, когда погода может здесь меняться по нескольку раз в день и при попадании в туман при температуре ниже 6 градусов неминуемо начинается обледенение, а у этого типа вертолета нет антиобледенительной системы. — Других вариантов нет, — подытожил Игорь. — Может все-таки год повременить, может, за это время с кем удастся договориться? — попробовал я его отговорить.

Олег словно не слышал моего вопроса: — На обратном пути по возможности заглянуть, хоть коротко, на Землю Георга, где нашли останки спутников Альбанова. Вдруг ледник еще отступил… Предваряю ваш немой вопрос: в этот раз не зову с собой. Вертолет будет перегружен. Каждый килограмм груза на вес золота. Да и одного вертолета будет мало. Да и не все складывается в команде, не хочется об этом говорить… Михаил Фврих перед плетом выскажется откровеннее и резче… Потом я прочту сказанные Олегом горькие слова, теперь они воспринимаются как предвидение, как завещание: «Я не боюсь чего-то потерять. Неприятно признаваться, что много уже испытал: корысть, предательство. Единственного боюсь – обманов! Хотелось бы многое еще успеть в Арктике, там работы непочатый край…» Используя знакомства, на всевозможных попутных, перекладных, забрасывающих грузы на полярные зимовки, Олегу удалось сделать закладки горючего по предполагаемому маршруту. Одна из них на о. Белый на оконечности полуострова Ямал, недалеко от того места, где в свое время вмерзла во льды «Св. Анна» и откуда начался ее пусть в неизвестность… Ночью с 18 на 19 апреля я проснулся словно от толчка, даже удара, охватила непонятная сосущая тревога. Не надеясь на свою контуженную голову, я встал и записал в ежедневнике: «Позвонить Продану». Утром я ежедневник забыл дома. Закрутили дела, да и ждал московского времени. И тут пискнул мобильник: SMS. Открыл, неизвестный телефон: Олег Продан погиб сегодня ночью в Арктике … Тупо смотрю в окно. Телефонный звонок, жена: «Ты забыл дома ежедневник. Позвони Продану…» — Уже поздно…

Пока я не знаю всех деталей трагедии. Они на трех вертолетах выше сплошной низкой облачности подходили к о. Белый, где у Олега были спрятаны бочки с горючим и где они должны были дозаправиться. Вопреки прогнозу, метеоусловия резко ухудшились, в добавок к низкой облачности остров закрыло сплошным туманом, что здесь бывает непредсказуемо часто. Олег приказал двум вертолетам ждать, сам с Михаилом Фарихом и хозяином вертолета Алексеем Фроловым пошел вниз на разведку. Последние слова Олега по радиосвязи были: «Густой туман, началось обледенение». Дальше – гнетущая тишина. Покружив какое-то время над местом трагедии, два других вертолета благополучно приземлились на чистом от тумана аэродроме поселка Сабетта. По версии зимовщиков метеостанции о. Белый, до которой они не дотянули 2,5 километра, вертолет упал от обледенения несущего винта. Когда зимовщики в сплошном тумане на снегоходах добрались до места трагедии, мотор вертолета еще работал, у всех троих были раны несовместимые с жизнью.

Как бывает в таких случаях, ищут виновных, возбуждают уголовное дело. А виновных нет! На самом деле нет! Никто Олега в Арктику рисковать жизнью не посылал, никто не обязан был ему помогать, потому как искать без вести пропавших было его личным, частным делом. Мало того, он отправился в экспедицию, взяв административный отпуск, чтобы в случае чего никого не могли определить в виновные. Кстати, никто не виноват и в гибели «Св. Анны», потому как Брусилова в экспедицию никто не посылал. Это было сугубо частным делом. Если кто-то виновен, то только один Олег Продан. Что не мог спокойно жить, не давал спокойно жить другим. Будоражил совесть людей, которые ни в чем не были виноваты. И многих это почему-то раздражало. P.S. 28 апреля в Уфимском командном речном училище, одном из лучших в России, которое в результате бесконечных реформ и переподчинений спрятали под мало кому понятную аббревиатуру Уфимский филиал ФГБОУ ВО «МГАВТ», состоялось траурное построение первокурсников (старшие курсы на практике на флоте), а в музее им. Валериана Альбанова был открыт стенд, посвященный памяти выдающего исследователя Арктики Олега Леонидовича Продана, одним из девизов которого был: «Обещал — умри, но выполнил».

Top